— Уважаемые собратья! — начал звонким голосом Фокусник. — Я рад видеть всех вас в замке Тринадцати Голов и приветствую всех от имени Хозяина!
В зале послышались оживлённый шум, перешёптывание, ропот и даже раздались недовольные возгласы собравшихся.
— От имени твоего хозяина! — грубо заметил джинн.
— Да, — согласился Фокусник.
— Кончай свои фокусы, — добавил двуглавый Цербер. — Мы откликнулись на его приглашение и не собираемся выслушивать каких-то шестёрок.
— А где он сам? — усмехнулась пожилая статная дама в красном наряде. — Или он уже потерял галантность и такт?
— А может, он стал самым могущественным и не ставит нас ни в грош? — дерзко спросил маленький злющий тролль.
— Это неуважение, — лениво заметил огромный одноглазый циклоп и слегка расправил широкие плечи, отчего помещение содрогнулось, а с потолка посыпались мелкие каменные крошки.
Собравшиеся чародеи, маги, упыри и остальная нечистая сила подняли неимоверный шум, жалуясь друг другу на хозяина Фокусника, возмущаясь бестактностью и неуважением пусть и самого могущественного из магов. Никто не осмелился бы так вызывающе себя вести, находясь один на один с Хозяином, но все вместе они были великой силой и могли бы уничтожить не только самого сильного и могущественного, но и перевернуть весь свет. Фокусник побагровел и растерянно поднял руки, призывая собравшихся к спокойствию.
— Господа, попрошу минуточку внимания, — попросил мужчина. — Хозяин здесь. Просто он сейчас заканчивает величайший опыт и не может показаться на публике.
В зале воцарилась напряжённая тишина, и все удивлённо переглянулись.
— Где он? — послышались робкие голоса.
— Я здесь! — раздался приглушённый гробовой голос, который нёсся откуда-то из-под земли.
Неожиданно кирпичные стены, каменные пол и потолок зала задвигались, а собравшиеся стали качаться из стороны в сторону.
— Я здесь, господа, — спокойным тоном проговорили стены и неподвижно застыли. — Прошу меня извинить, что не могу показаться перед вами в парадном костюме, но того требует дело.
Собравшиеся гости успокоились и, приняв прежнее положение, с достоинством кивнули:
— Мы понимаем…
— Надеюсь, все приняли моё приглашение? — поинтересовался хозяин замка.
— Почти, — ответил мужчина с пышными усами. Он достал из кармана тряпичный свёрток и, развернув, заглянул в него. Потом обвёл всех присутствующих гостей внимательным взглядом и доложил: — Нет только вашего брата…
— Это понятно, — проворчал Хозяин.
— …и строптивой Гангремены.
Стены медленно закачались, и раздался недовольный голос Хозяина:
— Почему нет Гангремены?
Фокусник боязливо пожал плечами.
— Не могу знать, — испуганно выдавил он, оглядываясь по сторонам и ища поддержки и ответа у присутствующих.
И он не ошибся: ответ не заставил себя ждать. Пожилой лысый маг в чёрной мантии брезгливо усмехнулся и недовольно заметил:
— После твоей шутки, Уважаемый, Гангре-мена уже несколько лет не выходит в свет!
— А-а, — скривились стены. — Тем хуже для неё. Ладно, обойдёмся без этой старой клячи.
— Как сказать, — многозначительно усмехнувшись, прохрипел Кощей Бессмертный, — я знаю эту бестию — ежели она не с нами, то может быть и против нас. Вернее, против тебя, Высокочтимый. Гангремена обид не забывает и не прощает никому, могу поклясться своим бессмертием!
В зале раздался недовольный ропот, одни маги одобрительно закивали головами, другие пренебрежительно махнули руками.
— Это точно, — скривился кто-то, — вредная старушенция!
— Не такая она уж и старушенция, хоть и вредная, — возразил чей-то ехидный и писклявый голосок.
— Да что теперь говорить, — примирительно вздохнул кто-то. — Конечно, лучше бы она была с нами…
Мнения разделились, и собрание готово было превратиться в балаган, но Хозяин прервал спорщиков грозным покашливанием.
— Уважаемые маги и колдовской мир! — повысил голос главный маг. — Я пригласил вас, чтобы наконец-то уладить все наши разногласия и, объединив наши усилия, покончить раз и навсегда с добрыми силами. Третье тысячелетие должно стать тысячелетием зла и тьмы!
В зале прошёл одобрительный гул.
— А кто станет во главе? — поинтересовался злой тролль. — Не ты ли?
— Я! — безоговорочным тоном произнесли стены. — Или кто-то сомневается в моём могуществе и прозорливости?