Отец внезапно поднялся с места, совершенно трезвыми глазами посмотрел на Ирочку, на Ларису. Казалось, он собирался что-то сказать, но не сказал ничего, махнул рукой и быстрым шагом вышел из комнаты.
5
Матери хотелось, чтоб Лариса научилась шить, и порою она доверяла ей не слишком сложную работу из той, что брала в артели. Вечерами они часто сидели под лампой вдвоем и работали.
Вот и теперь они заняты делом. Лариса сметывает два куска розового ситца, она шьет, а из головы у нее не выходит тот день, когда тетя Зина и дядя Коля явились за Ирочкой.
У Ларисы с того дня словно глаза открылись шире - на мир, на людей.
Теперь она знает, за что не любит тетку с дядькой. За то, что они думают только о себе. Им не жаль было мамы - забрать у нее Ирочку. Не жаль было и Ирочки - забрать ее у мамы. А еще говорят, что хотят им добра. Небось тогда и ночевать не пригласили - такие они добрые...
И еще Лариса поняла в тот день, что ненавидит отчима. Из-за него страдает мама. И он запросто мог отдать Ирочку. А уж этого она ему никогда в жизни не простит. Хотя в последнее время он как будто и переменился, сам на себя не похож. Ходит притихший, никого не ругает, какими-то странными глазами смотрит на нее, пытается заговорить. Но она все равно его ненавидит. Ненавидит она и водку, зачем только продают ее в магазинах? Если бы только ей позволили, она взяла бы палку и переколотила бы все до одной бутылки с водкой. Во всех магазинах во всем мире!
А маму она жалеет, ох как жалеет! Ну, да ничего. Скоро маме станет легче, вот пойдет работать Лариса - и все у них наладится.
У матери - свои думы. Она вдруг отведет глаза от работы, глянет на темноволосую дочкину головку, склонившуюся над шитьем, - вздохнет.
Странное сейчас у матери чувство к старшей дочери. К обычной материнской любви прибавилось уважение. И ей как будто стыдно перед дочкой. Может быть, оттого, что не сразу решилась: как поступить с маленькой?
Нет, она и сама ни за что не отдала бы Ирочку, мало ли что скажешь в иную минуту...
Но Лариса... Лариса... Так оборвала тетку. И гордость за дочь заливает материнское сердце. Даже отца, такого истукана, и то вроде проняло. Ходит, как побитая собака. Может, совесть наконец проснулась. Но только она ему больше не верит, уродился теленок с лысинкой, с лысинкой и помрет. "Сама детей выращу, - думает мать. - Вон Лариску вырастила, и кто про нее худое слово скажет. И работящая, и учится хорошо".
Мысли о Ларисе приводят и к другим заботам. Мать чувствует свою вину перед старшей дочерью - разве может она дать ей то, что положено иметь девочке ее возраста? У Ларисы нет приличного платья и туфель нет, бегает в заштопанных прорезинках. И всю зиму проходила в курточке из старого пальто. А она уже большая, почти взрослая девушка, работать собралась...
Но как только подумает мать про эту работу, - сердце сжимается. Куда же ей... дитя еще. Ученицей токаря надумала, как будто легкий это хлеб - на заводе... Учиться ей надо, подружки вон об институтах мечтают.
Сидят они так, мать с дочерью, и у каждой свои мысли. То ложатся они ровной строчкой на шитье, то вдруг запутаются в узел, и - распутывай их, развязывай...
6
Лариса сдает экзамены. Мать старается теперь всюду поспеть сама, чтоб не отрывать дочку от книги. Экзамены Лариса сдает очень хорошо, пока на одни "отлично". За заботами и волнениями и о работе говорить забыла. "Может, передумала", - надеется мать. И сама старается ничем не напоминать Ларисе о заводе. Пускай им тяжело живется, очень тяжело, а Ларисе все-таки лучше учиться.
Но однажды вечером, когда у Ларисы оставался всего один экзамен геометрия, к ним пришла классная руководительница Екатерина Ивановна. Она приходила и раньше, мать была знакома с ней, но все же почему-то очень растерялась и разволновалась, когда увидела учительницу в дверях. На ходу вытирая полотенцем руки (стирала белье на кухне), мать заметалась по дому, отыскивая куда бы получше усадить гостью.
- Извините, - говорила она, - у меня тут такой беспорядок.
- Ничего, ничего, - успокаивала ее Екатерина Ивановна. - Домашние дела не переделаешь, кому это неизвестно?
Мать села напротив учительницы, сложила на коленях еще влажные, распаренные в горячей воде руки.
Екатерина Ивановна положила на стол портфель, провела ладонями по темным, гладко причесанным волосам.
- А где Лариса? - спросила она.
- В магазин пошла, - ответила мать. - Скоро придет.
- Ну, это и к лучшему. Поговорим сразу о деле. Знаете ли вы, что Лариса собирается бросить школу?
- Знаю, Екатерина Ивановна, - вздохнула мать.
- И вы позволяете?
- И рада бы не позволить, но она так твердо решила...
- Поймите, Мария... простите, забыла ваше отчество...
- Семеновна, - подсказала мать.
- Поймите, Мария Семеновна... Лариса очень способная девочка, нам очень не хотелось бы, чтоб она оставила учебу.
- И я ей то же говорю - учись... Но она такая упрямая, - оправдывалась мать.
- Я знаю, что она упрямая. Сегодня явилась к директору и потребовала документы. Куда же она собралась?
- Да на завод хочет... А вон она и сама бежит. - Мать заметила в окне мелькнувшее платье Ларисы. - Поговорите вы с ней сами... Меня она не слушает.
Запыхавшись, вбежала Лариса. Увидела учительницу, растерялась, сложила на столе покупки, стала поправлять черный клеенчатый поясок на платье.
- Садись, Лариса, поговорим, - сказала Екатерина Ивановна.
Лариса села на диван рядом с Ирочкой, обложенной со всех сторон подушками, взяла пустую катушку от ниток, стала крутить ее в пальцах.
- Что же ты глаза опустила, - с укором сказала мать. - Положи катушку, видишь, учительница к тебе пришла.
Лариса отбросила катушку, подняла глаза на Екатерину Ивановну. В них больше не было смущения, они смотрели упорно и немного даже дерзко.
- Так ты всерьез решилась бросить школу? - спросила Екатерина Ивановна.
- Конечно, - коротко ответила Лариса.
- А почему б тебе не кончить десять классов? Екатерина Ивановна скажите ей... Хотя бы десять классов кончила...
- А какая разница, восемь или десять? - пожала плечами Лариса. - Все равно в институт пойти я не смогу.