Вече раскрыло словенов в новом ракурсе. Этот народ интересен своей сплоченностью, которую я редко видел в мое время. Они единогласно решили пойти войной на Гунульфа в конце лета, после сбора урожая. Как я понял сейчас середина весны. Поход через три-четыре месяца. Этот момент я упустил. Не думал, что так долго придется ждать похода. А тут люди практичные. Сначала собрать урожай, а только потом – мстить.
Мое назначение на роль предводителя похода даже не оспаривалось. Странные люди. Мне, как сказала Умила, всего лишь семнадцать лет, а эти люди дают под мою руку целое войско. Но я рано удивлялся этому. Оказалось, что «помогать» мне в нелегком ратном деле будет мой дядя – Радомысл, родной брат Гостомысла. Я так понимаю, именно Радомысл и будет руководить парадом, а я буду чем-то вроде свадебного генерала. В принципе, тоже не плохо. Мой дядюшка будет вечером, его ладью видели вчера в дневном переходе. Вот и познакомимся.
По окончанию собрания, меня утащила сестрица. Мы направились на торг. Сегодня должны были открыть новые торговые ряды для иноземцев. Естественно, сестра не могла перед отъездом пропустить это событие. Рынок выглядел компактно. После огромных рынков моего мира, любой здешний торг – проигрывает. Я поймал себя на мысли, что слишком часто сравниваю это время с моим. Думаю, что нужно менять такой подход. Выбраться из этого века маловероятно, следовательно, нужно уже смириться с отсутствием благ моего времени и свыкнуться с этой эпохой.
Рынок встретил пряными запахами и гомоном толпы. Казалось, весь город бросил свои дела и пришел сюда. Мы прохаживались вдоль рядов и я вспомнил, что не завтракал. Умила купила вкусные булочки с грушевым повидлом. Кстати, купила она на мои деньги. Вытащила монету с моего пояса, с потайного кармашка, о котором я даже не подозревал. Я думал, что карманы еще не изобрели даже. Кстати, надо подумать о своем финансовом состоянии.
– Сестрица, а не знаешь где еще я храню деньги? – начал я издалека.
– У тебя в избе, под столом, есть потайная комната, – прошептала она мне на ухо, – там ты хранишь все, что тебе дорого.
Подмигнув, он потащила меня в сторону разноцветных тканей. Нужно срочно посмотреть, что же такого секретного и важного может запрятать семнадцатилетний сын вождя. Надеюсь, с деньгами вопрос будет закрыт. Сестра целенаправленно шла к определенному купцу, лавируя между снующими прохожими. Остановились мы у колоритного смуглокожего торговца, похожего на повзрослевшего Алладина из сказки про тысячу и одну ночь.
– О, прэкрасная Умылачка! Мая сердце радуется при виде твоих глаза, – склонив голову пропел он.
Ужасный южный акцент купца резал слух. Как выяснилось, он был знаком с сестрой через Годслава, ее мужа, к которому сегодня поплывет Умила. Торговца звали Аршак, он был византийцем. Сквозь аляповатый наряд я заметил нательный крестик.
– Уважаемый Аршак, вы христианин? – кажется, я знаю, кто мне поможет определиться с датой моего попаданства.
– Да, паштенный, – немного напрягшись, произнес купец.
Паштенный? А, это он не смог выговорить слово «почтенный», наверное.
– А вы не подскажите какой сейчас год по вашему летоисчеслению.
– Васэмсот двадцат шыстой, – с удивлением ответил византиец.
Получив ответ, я потерял интерес к нему и, поблагодарив за ответ, погрузился в думы. Рюрика пригласили на княжение в 862 году. До этой даты еще тридцать шесть лет. Сколько ему было, когда он стал во главе Новгорода? Лет сорок? Значит он сейчас маленький карапуз. Да простит меня славный род Рюриковичей. Что вообще происходило в 826 году? Не знаю. Не силен я в истории, тем более в датах.
Умила подарила мне толстую восковую свечу, с просьбой не спалить свою хижину. Сестра так же купила отрез ткани и передала мне, с наказом отдать матери. Сначала я не понял о чем идет речь, но потом до меня, что называется «дошло». У меня есть мать по имени Руяна, а еще сестра Радуна. Вторая сестра тоже замужем за соседского вождя. Ее в городе нет. А мать сегодня приплывет с дядей. Вот это новость. Если с Гостомыслом и сестрой проблем не было, в части признания родственных связей, то с «мамой» могут быть вопросы. Если Гостомысл не особо много внимания уделял Ларсу, а Умила просто очень добрая девушка, следовательно, с ними не возникало «косяков» по признанию меня Ларсом, то с что будет с «мамой» – большой вопрос.