Музыка и слова баллады написаны великолепной Татьяной Шиловой. Когда я первый раз услышал эту произведение, я был взволнован и наполнен эмоциями. Эта баллада в моем воображении рисовала настолько живые картины, что можно сказать, я посмотрел фильм. Яркий и красочный.
Я не ошибся в своем выборе. Я не злораден по натуре. Но перекошенное лицо Ньёруны было бальзамом на мое сердце.
Гостомысл встал. Его глаза подозрительно блестели. Он хотел что-то сказать. Хватал ртом воздух и сдувался. Махнув рукой на свои попытки, он обошел стол и подошел ко мне, крепко прижимая к себе. Звенящая тишина разрушилась под одобрительные крики гостей.
Мне стало стыдно за свой поступок. Как-то неприятно стало. Этот человек потерял троих детей и сегодня чуть не потерял последнего, а я тут такие «песенки» распеваю. Да он же собой прикрывал меня от лучника, ценой своей жизни, дабы сохранить мою. Чувствую себя негодяем. В этом веке люди настолько открытые, что даже прожженному цинику двадцать первого века должно быть стыдно. Здесь спор решается силой, либо своим разумением справедливости. И я в это чистое и честное лезу своими грязными сапогами из информационного века.
Наобнимавшись, отец поднял кубок за славных потомков словенского племени и яркое будущее нашего народа. Я же в расстроенных чувствах, стараясь не показывать свое настроение, под конец застолья, покинул пирующих и направился в свою избушку. Сокол тоже направился спать, напомнив мне о ранней побудке и поездке к вятичам.
Уже лежа в постели, я пытался осмыслить события сегодняшнего дня и проанализировать свое поведение. Мне нравится здесь. Если бы не постоянные покушения на меня, то было бы вовсе хорошо. С другой стороны, при удачной инсценировке своей гибели, можно остаться и наблюдать за становлением Руси. Можно помочь Рюрику зародить массовое производство товаров и создать промышленность. Можно столько всего наделать, что ни один из династии Рюриковичей не сможет не восхититься делами этого времени. Так ни к чему и, не придя в своих размышлениях, организм вырубился, погружаясь в сладостную негу.
– Вставай, баляба! – голос Сокола за дверью был полон злости, – Ларс, выходи, а не то сломаю дверь и лично тебя брошу в реку.
Я мигом проснулся. Мне кажется, этот тип не шутит. Лучше не провоцировать его на исполнение угроз. Одевшись под грозные окрики учителя, я выскочил наружу. Сокол стоял с ведром воды и намерением окатить меня с головы до ног. Его замершая поза мне не понравилась. Кажется, он еще не передумал совершить утреннее омовение моей бренной тушки. Я поднял руки вверх в классическом жесте сдачи в плен. Вроде бы убедил его в добрых намерениях, если судить об опущенном ведре и вредной ухмылке этого изверга.
Как оказалось, меня уже ждали у центральных ворот города, когда подъехавший Сокол не увидел меня спозаранку. Потому он направился ко мне с целью вытрясти дух и разбудить нерадивого ученика. Все это рассказывал учитель, пихая меня в незажившее еще ребро, не забывая сдабривать богатейшими матерными оборотами мою сонливость и вялость. Умыться толком мне не дали.
У ворот нас ждал дядя Радомысл и четверо варягов. У дядюшки была помятая физиономия, видно, что вчера он вдоволь пообщался с крепкими напитками. Молча кивнув на мое приветствие, мы тронулись в путь. Варяги держали под уздцы наших с Соколом коней.
Хольмград расположен в живописном месте. В это время года природа наливается насыщенными яркими красками. Окружающие леса изобилуют какофонией звуков. Рассвет на востоке только начал подкрашивать алым цветом вихрастые облачка. Дорога на юг петляла по лугам и лесам.