– Отвратительная ситуация, – резюмировал я.
Мы попали в ужасное положение. С одной стороны силы равны, с другой же – дядя только недавно стал князем и уверенности в только что обретенных воинах у него нет. Остается только уповать на то, что воины должны понимать – если город в осаде, значит их родные и близкие под угрозой, следовательно, они должны их защищать. Вот если бы Смоленск сдался и мы подошли бы не к осажденному городу, а к уже захваченному, тогда дело было бы совсем плохо.
– Какова вероятность того, что Смоленск откроет двери соплеменникам? – задал я мучавший меня вопрос.
– Всякое может случиться, – задумчиво обронил дядя.
Кажется, что он сам думал именно об этом. Сокол вздохнул и предложил смотреть по обстоятельствам. Мы решили переночевать и наутро придумать выход из проблемы, так как сейчас в голову ничего путного не приходило.
На вечернем привале Милена все ещё дулась на меня из-за моей неразговорчивости. Она не проронила ни слова, а только фыркнула на мое замечание, что ее поведение выглядит глупым. Пришлось извиняться. Не знаю, правда, на что, но лучше лишний раз извиниться перед обиженной женщиной. Этот урок – единственный полезный, который я усвоил в общении с этими инопланетянками. Обижаться на меня почти перестали, но обет молчания решили не нарушать. Ох уж эти женщины!
На следующий день мы вышли к торговому тракту. Как и говорил Сокол, здесь было многолюдно. Наше войско смогло оттеснить особо медлительных путников и мы направились по дороге в Смоленск.
К городу мы подошли вечером. Соколовы лазутчики доложили, что нас уже ждёт армия Полоцка. Они развернулись в нашу сторону, не особо волнуясь за оставшийся в тылу Смоленск. И это немного напрягало. Надеюсь, что город не переметнулся на сторону врага. Наша армия в целом, настороженно встретила новость об осаде. Что особо радовало из услышанных мною разговоров дружины, так это их возмущение, дескать, стыдно должно быть брату поднимать оружие на брата.
Две почти равные армии стояли лицом к лицу. Полочане на флангах имели несколько сотен конницы. Армия ополченцев на стенах города словно для красоты там находилась. Такое ощущение, будто смоленские горожане не собираются вмешиваться в нашу битву. Поделившись этой мыслью с дядей, я понял, что оказался прав. Радомысл считает, что смоленские кривичи договорились с полоцким, раз не было осады в полном смысле этого слова. Действительно, осада была какой-то номинальной, ни тарана, ни лестниц я не увидел. Будто бы они ждали именно нас.
От противоположной армии отделилась группа из нескольких всадников и направилась в нашу сторону. Радомысл крикнул Соколу и мне готовится к переговорам. Мы, втроём, неспешно направились к переговорщикам. Эса не могла остаться в стороне и присоединилась к нашему посольству. Кажется, ее выходки уже никого не удивляют. Ну не гнать же ее тряпкой в чистом поле!?
Наша кавалькада приближалась к полочанам. Четверо полоцких всадника стояли посередине между двумя армиями. Когда мы подъехали к ним, я подсознательно надеялся лицезреть рожу Рогволода. К моему удивлению среди полочан его не оказалось.
– Здрав будь, Радомысл, – заявил один из них.
– И тебе того же, незнакомец, – откликнулся дядя.
– Меня Кулябой кличут, – отозвался ничем не примечательный воин, – я воевода Полоцка.
– В последнее время, я не доверяю кривичским воеводам, – заметил Радомысл.
– Рогволд давно хотел власти, соблазнился, с кем не бывает? – полочанин пожал плечами.
– С честными людьми такого не бывает, – пора и мне подать голос.
– А ты, наверное, Ларс, – Куляба оценивающе пробежался взглядом по мне.
– Зачем ты пришел в мой город с войском? – дядя не дал увести разговор.
– Когда Смоленск взял главенство в племени кривичей, я выторговал для Полоцка малую подать. Сейчас, когда сменился князь, я хотел бы и вовсе эту подать не платить.
– Поэтому ты пришел с армией? Чтобы убедить в бедности Полоцка?
– Почему бедности? – возмутился Куляба.
– А кто же ещё не хочет платить за защиту? Только бедняк. Или же тот, который в защите не нуждается. Вот только Полоцк в этой защите ой как нуждается, – ухмыльнулся дядя.
– Радомысл, нам не нужна защита от Смоленска.
– Разделить племя на части – это не выход для Полоцка. А ты именно этого и хочешь, – Радомысл угрожающе сдвинул брови.
– Я хочу суда, князь, – выплюнул воевода.
– Суд Богов! Да будет так! – отозвался дядя.
– Я требую правды не от тебя, а от него, – Куляба ткнул пальцем в меня.