стье жизни, радость жизни кончилась тогда, когда погиб¬
ли их мечты и закатилось солнце их Грузии. Они были
рядом, как два дерева, которые хотя и обогревает солнце,
и омывают дожди, и обдувает ветром, но на которых не
вырастет больше плодов умиротворения и радострг.
А на Грузию между тем надвигалась новая беда. То¬
пот и ржанье некованых монгольских коней, казалось,
за многие версты достигали ушей Торели и не давали ему
уснуть.
Монголы продвигались к Грузии п с юга и с севера.
Окотай-хан направил под предводительством Чормогон-
ноиона четыре тумена иа Иран и Адарбадаган. В то время
как Чормогон-ноион покорял эти страны, в Каракоруме
иа курултае — великом собрании наследников и воинов
Чингисхана — было решено идти на Киичакию и на Русь.
Хаи Батый, внук Чингисхана, уже раньше бывавший иа
волжских берегах, снова устремился на север. Севернее
Грузии, по ту сторону Кавказского хребта, запылали бес¬
численные пожары, все перепуталось и смешалось.
Всегда, как только появлялся враг, с которым спра¬
виться не под силу, грузины обращали взоры на север.
Первыми ближайшими соседями, у которых можно было
позаимствовать военные силы, были кипчаки. Но. сейчас
им было не до грузин, у них были те же заботы, что и у
грузин.
Батый обрушился и на другого, самого могуществен¬
ного соседа Грузии, на Русь. Войсками, разорявшими
Русь, командовал талантливейший из всех монгольских
военачальников одиоглазый Субудай. Он же был самым
жестоким. Субудай громил города и крепости, жег все под¬
ряд, казалось — горит сама земля, поголовно вырезал на¬
селение деревень и сел.
И с юга и с севера долетали до Грузии стоны женщин,
плач детей, свист сабель, запах пожарищ.
Монголы разгромили все крепости в Иране и в Адарба¬
дагане. Крепостные стены сровняли с землей. Тех, кто
сопротивлялся, татары убивали в бою, тех, кто покорялся,
они убивали после боя. Народам, которые оказывались иа
пути монголов, предстоял вглбор: сопротивляться или сда¬
ваться. Но и б том и в другом случае все равно настигала
685
смерть. У соцротивляющихся было хотя бы то преимуще¬
ство, что они погибали в сражении, в горячке боя, с ору¬
жием в руках, то есть умирали славной смертью; покорив¬
шиеся же умирали бесславно, после того как у них отби¬
рали все имущество, ставили их на колени и тогда уж
рубили головы.
Как вселенский мор, катилась лавина неподкованных
коней, и оголенные сабли сверкали из облаков пыли. Впе¬
реди этой лавины катилась другая, незримая, она далеко
опережала первую, она была — страх и ужас перед мон¬
голами.
Ваче никогда не видел татар, но слухи о их беспощад¬
ности и неминучести доходили до него, и он метался, не
зная, что делать, более беспомощный, чем другие люди.
—
Что со мной, Турман,— говорил он,— я боюсь.
Я чувствую страх в своем сердце. Казалось, чего бы мне
бояться, я и так давно прошу у господа смерти. Мне без¬
различно, где она найдет меня и когда. Упаду ли я, осту¬
пившись, со скалы, или меня зарубит татарин, чего мне
бояться? Но я боюсь, или, может быть, это страх за Цаго.
Что будет с детьми, когда придут монголы и убыот нас,
з;:фослых людей?
—
Да, детей надо спрятать,— согласился Торели.—
Где-нибудь найдем надежное убежище и спрячем там.
—
Говорят, от них не спрячешься ни в каком убе¬
жище..,
Монголы заняли Тавриз, разорили Хлат п Валашкерт,
сровняли с землей Бардав и подошли к Гандзе.
После взятия Гандзы наступила очередь Грузии. Сна¬
чала монголы небольшими отрядами начали совершать на¬
беги на владения пограничных эристави, потом двинулись
внутрь Грузии, осаждая по пути города и крепости.
Монголы широко разлились по долинам Грузии.
Торели видел, что монголы пришли сюда не как хорез¬
мийцы под началом Джелал-эд-Дина. Те носились по Гру¬
зни пз конца в конец, хватали, что плохо лежит, грабили,
жгли и уносились прочь, чтобы грабить и жечь в другом
месте. А в конце концов и вовсе унеслись, оставив после
себя золу и кровь.
Монголы пришли не просто ограбить и потешиться, но
и покорить. Они обстоятельно обосновывались в каждой
завоеванной крепости, оставляли в ней войска, облагали
G86
население данью. Они устанавливали в стране такие по¬
рядки, при которых можно получить побольше прибыли.
Как видно, они не собирались уходить отсюда, напротив,
они везде говорили, что их господство пе кончится ни¬
когда.
Торели понимал также и то, что отчаянная борьба гру¬
зин бессмысленна. Свои сомнения он таил про себя, не же¬
лал вносить смуту в ряды самоотверженных. Торели вел
себя так, как будто он больше всех других уверен в
победе.
Но в конце концов монголам надоела, как видно, эта
затянувшаяся война, и они двинули на юг Грузин боль¬
шие войска. Вода в реках Грузии замутилась от крови, а
небо заволокло багряным дымом.
Грузины убедились, что сопротивляться бесполезно, и
решили, по примеру других, покориться монголам, выхло¬
потать у них помилование и мирную жизнь.
С караваном, пришедшим из Антиохии, приехал и ар¬
мянский купец, который снабжал монастырь книжными
новинками со всего мира.
После нашествия монголов связь коренной Грузии с
очагами грузинской культуры в Иерусалиме, Антиохии,
Афоне, Петризоне почти прекратилась. Монголы пере¬
крыли все караванные пути, они стремились выйти к по¬
бережью Черного моря, и если бы им это удалось, Грузия
оказалась бы отрезанной от остального цивилизованного
мира.
При таком положении дел всякая весточка из запад¬
ных стран была большой радостью, ибо грузинские уче¬
ные, писатели и философы не могли существовать боз
связей с философами и богословами других просвещен¬
ных стран.
Павлиа раньше других узнал о приезде армянского
купца и, набив суму свежими книгами, ехал к себе в мо¬
настырь. Он торжественно восседал на муле, он был ве¬
сел, предвкушая ни с чем не сравнимую радость листать
драгоценные книги, заочно беседовать с умнейшими и об¬
разованнейшими людьми своего времени.
Павлиа спешил. Его слуга едва поспевал за ним. На¬
конец показался и монастырь. Но тут навстречу путникам
попался пеший монгол. Он шел по дороге, стуча о сапог
687
рукояткой камчи, и оглядывался по сторонам. Повстре¬
чавшись с монахами, монгол остановился и улыбнулся,
точно нашел то, что искал всю жизнь. Щелочки его глаз,
п без того узкие, совсем смежились, но все-таки в глубине
их мерцал огонек довольства и ехидства. Монгол схватил
мула за уздечку и что-то закричал по-монгольски, очевид¬
но предлагая слезть.
Павлиа не понял монгольской речи, он обратился к
монголу по-персидски, сказав ему, что он смиренный слу¬
житель бога, монах, и просил уступить дорогу.
Теперь монгол, в свою очередь, не понял Павлиа.
Книжник повторил все сказанное по-турецки и по-араб¬
ски. Но монгол из всего сказанного понял только то, что
монах не понял его. Поэтому он прибегнул к более про¬
стому языку — дернул Павлиа за рукав, предлагая спе¬
шиться и освободить мула. Павлиа поднял правой рукой
крест, как бы останавливая монгола от дальнейших по¬
сягательств, но монгол и не посмотрел иа него. Напротив,
ои уставился на большую суму с книгами, па хурджини,
который раньше, очевидно, не заметил. Он вдруг так про¬
ворно бросился к хурджини, сорвал его с седла и начал
развязывать, что можно было бы рассмеяться, если бы в