Ремизов сходил в буфет, выпил кофе, съел булочку с корицей. Посмотрел на часы: половина второго. Пора.
Он шел по коридору, заглядывая в кабинеты. Время обеденное. В кабинете, в котором обычно сидел Болтушко, никого не было.
Удача! Ремизов набрал по памяти номер. Сначала было занято. Чтобы хоть чем-нибудь себя занять, он стал глазеть на стены, календари, картинки… Потом ему пришла в голову одна интересная мысль. Ремизов приоткрыл дверь в коридор, посмотрел: никого нет. Он вернулся к столу Болтушко и открыл ящик. Он и сам не знал, что ожидал там увидеть: просто было любопытно.
Алексей Борисович не оправдал его надежд: фотографию жены он на рабочем месте не держал. Ремизов с сожалением закрыл ящик и потянулся к телефонной трубке. Снова набрал номер.
На этот раз ему ответили:
— Да!
— Это Ремизов, — представился он. Помолчал и добавил, — Андрей Владимирович.
Голос в трубке рассмеялся:
— Да, я помню. Располагайте мною, как хотите.
— Давайте встретимся через полчаса в "Макдональдсе", что на Пушкинской. Вас это устраивает?
— Конечно.
— Как вы меня узнаете?
— Ну-у-у… — его собеседник задумался. — Я даже не знаю.
— Я высокий, метр восемьдесят. Цвет волос — светло-русый. Буду одет в летний светло-серый костюм, галстук — черный с белым. Или белый с черным — что-то в этом духе. Этакий геометрический узор. Я буду стоять у входа, ну а в руках, как положено, буду держать газету. Как в фильмах про шпионов. Угадайте, какую?
— Какую газету? — переспросил незнакомец. — Я уже догадался — "Столичный комсомолец", конечно же.
— Правильно! — похвалил его Ремизов. — Думаю, что мы не потеряемся. Ну все, до встречи. Постарайтесь не опаздывать, — он повесил трубку.
Ровно через двадцать пять минут он стоял на входе с газетой. За пять минут он успел профессионально пробежать глазами почти две страницы, как вдруг заметил на себе чей-то внимательный взгляд. Высокий блондин, красиво и дорого одетый, подошел к нему и спросил:
— Вы — Ремизов? Андрей Владимирович?
Ремизов кивнул.
— Здравствуйте, очень приятно. Это я вас побеспокоил. Моя фамилия Кольцов. Кольцов Сергей Иванович.
Они пожали друг другу руки.
— Вы извините меня за эту глупую конспирацию, — оправдывался Кольцов. — Мне приходится снимать квартиру, но я там бываю нечасто. И подозреваю, что соседи поставили параллельный телефон. Вот поэтому мне и не хотелось называть свою фамилию.
Ремизов кивал, делая вид, что его устраивает подобное объяснение. Он потягивал клубничный коктейль. Перед Кольцовым стоял большой стакан "Кока-колы".
— А вообще-то мне скрывать нечего — Кольцов Сергей Иванович. Вот. Правда, есть здесь одна тонкость…
Ремизов удивленно поднял брови, словно желая подбодрить Кольцова:
— Какая же?
— Видите ли, Иван Степанович Красичков — мой бывший тесть. Мы с его дочерью совсем недолго прожили вместе. Но все равно я бы не хотел, чтобы это выглядело как месть отвергнутого… М-м-м… — Кольцов покрутил пальцами, подбирая нужное слово.
— Я понимаю, — прервал его Ремизов. — Давайте перейдем к делу. Вы можете мне рассказать, как к вам попали эти документы? Законным путем?
Было видно, что Кольцов замялся:
— Понимаете, — в который раз начал он, — я в свое время тоже работал с Иваном Степановичем. Мы вместе создавали предприятие, которое он сейчас возглавляет. Естественно, что у меня остались неплохие связи с работниками, в том числе и с высшим руководящим звеном. Сведения достоверные, можете не сомневаться.
— Давайте, — Ремизов разложил на столе газету, Кольцов достал несколько листов бумаги, сложенных пополам. Ремизов ловко завернул их в газетный лист.
— Хочу вас спросить, — Ремизов внимательно посмотрел Кольцову в глаза. — А какой вам интерес от скандала вокруг Берзона и Красичкова?
— В каком это смысле? — не понял Кольцов.
— В прямом, — отрезал Ремизов. — Насколько я успел понять, вы не заместитель Берзона. Вы также не работаете у Красичкова. Стало быть, желание подсидеть начальника мы отметаем. Второе: денег вы не просите, вы — человек небедный. Так ведь?
Кольцов самодовольно усмехнулся.
— Значит, вы просто хотите скандала — скандала в чистом виде. И, как мне кажется, любой ценой. Я не исключаю такую возможность, что все это, — Ремизов постучал пальцем по газете, — дезинформация, а меня вы решили использовать "втемную". Может такое быть? А, Сергей Иванович?