Команды обсуждали состязание, делились впечатлениями. Иногда приходится выступать в поединке и против друзей, в этом нет ничего странного. У нас говорят: выходя с арены, оставь ее позади. Таково негласное правило. Иногда оно не работало, конечно, но сегодня даже противники были ошарашены выходкой Ривза.
Смерч — опасное заклинание. Его слишком трудно контролировать. Вихрь мог двинуться на ряды зрителей, и все это понимали. И для разрушения необходим потенциал более семидесяти единиц. Таких игроков сегодня было лишь двое. Сам создатель смерча и я. Вот только мне это удалось лишь с третьей попытки. Мне, прирожденному разрушителю!
Эдди рядом хмурился и поглядывал косо — видать, тоже вспоминал.
— Эш, твой щит был слишком слабым, — тихо сказал он. — Как и в прошлый раз. Что с тобой происходит?
Я пожал плечами, с трудом сохраняя на лице безразличие.
Парень шагнул ближе:
— Слушай, я волнуюсь и хочу помочь. Несмотря на некоторые наши разногласия, я все еще твой друг!
Разногласия — это фингал от моего кулака, украсивший лицо Эдди не так давно. Правда, парню хватило ума извиниться и пообещать, что впредь он не приблизится к моей поломойке. Правда, он так и не понял, с чего я вообще решил набить ему за это морду.
— Мне не нужна нянька, Эдди.
Рот наполнился горькой слюной, я сглотнул. Натянул перчатку и, ни на кого не глядя, вышел. Зимняя ночь лежала на земле тяжелым панцирем, поглощающим звуки и впитывающим тепло. Изо рта вырвался пар. Сунул руки в карманы и двинулся к своему мобилю. Левая ладонь коснулась гладкого шелка. Я погладил его, вытащил, уже привычно намотал на палец…
— Милый платочек. — Ривз стоял у заснеженных елей. — Ты теперь коллекционируешь шейные платки первокурсниц? Или лишь одной?
— Отвали, — бесцветно уронил я и сунул платок обратно в карман. Вот же гадство!
— Ты изменился, друг. — Последнее слово прозвучало с издевкой. — Интересно, что стало причиной. Или кто?
Не отвечая, прошел мимо и открыл свой мобиль. Салон успел выстудиться, но греть не стал, сразу нажал на педаль ускорения. Железный зверь недовольно зарычал, но с места двинулся послушно и плавно. Уже отъехав, не сдержался и ударил ладонью по рулю.
Проклятие!
Ривз далеко не дурак, к тому же наблюдателен. И я сам по глупости спрашивал у него о возможности изменения чар. Да, обосновал свой интерес исследованиями, но Клиффорд может сопоставить факты. Он уже догадывается о многом, а скоро поймет наверняка. Потерю потенциала не получится скрыть. Мне надо завязывать с ареной. Состязания не только выдают меня с головой, но и могут плохо закончиться. Команда рассчитывает на капитана с черным сектором, а у меня сейчас лишь красный. А какой будет в следующий раз? Ривз прав, я изменился. Мы знакомы с детства, и наше общение всегда строилось на странной смеси уважения и соперничества. Настоящими друзьями мы не были никогда. Как говорит мой отец: «У тебя нет и не будет друзей, Крамис. Потому что твой путь — власть. А власть не знает дружбы, лишь подчинение».
Усмехнулся.
Свое первое имя, которым меня упорно величали в семье, я тоже терпеть не мог. Даже пришлось выдержать немало боев с родителями за право именоваться Эшем. Но уже со школьной скамьи я признаю только это имя. Хотя всегда понимал, придет время, и на двери моего кабинета появится надпись: «Крамис Э. Вандерфилд». И это будет кабинет королевского советника. Нет, я не мечтал об этом. Я просто шел к своей цели. Жизнь была расписана с той минуты, как мой младенческий рот издал первый вопль, приветствуя этот мир.
И теперь вся эта жизнь летит в пасть бездновым тварям из-за проклятого копья судьбы.
Снова ударил по рулю, и мобиль протестующе рыкнул.
А уже через час я хлопнул дверцей и вышел, замерев на краю древнего моста. Я слишком часто стал приезжать в это место. Меня тянуло туда, где все началось. Сегодня опять полнолуние, но небо затянуто свинцовыми тучами. Река Тайвин укрыта льдом, за прошедшее время он успел окрепнуть и сейчас похож на белый камень. Горгульи за моей спиной отбрасывали длинные крылатые тени, словно пытаясь дотянуться.
Я посмотрел на них через плечо и усмехнулся.
— Кыш и Пыж. Потому что одна вечно пыжится, а вторая прогоняет. Какая чушь! Только этой девчонке из Котловины могло прийти в голову дать имена каменным чудовищам!
Мой голос в тишине зимней ночи слишком хриплый и царапает горло. Она наверняка еще и здоровалась с ними. Чокнутая. Совершенно ведь ненормальная…
Вытащил желтый платок, намотал шелк на палец. И сразу накатило… распухшие губы, невыносимая нежность ее кожи, прикосновения и слова…