Однако сегодняшний день пока идет как обычно. Ничто не нарушает ровного течения времени. Дюпон спокойно ждет машины, которую обещал прислать за ним министр. По мере того как приближается час отъезда, к маленькому доктору постепенно возвращается самообладание.
Но теперь он боится, что этот некстати явившийся Уоллес в последний момент все испортит; непонятно, почему специальный агент опаздывает, ведь полчаса назад он так настаивал на этой встрече. У Жюара есть повод уйти, тем более что его профессиональные обязанности не позволяют ему торчать здесь до вечера, но он не решается: полицейский может явиться с минуты на минуту. И если у него сорвется встреча здесь, он пойдет на Коринфскую улицу, а этого нельзя допустить ни в коем случае.
Маленький доктор опять расхаживает между буфетом и телефонными кабинами: пять шагов туда, пять шагов обратно. Он не знает, на что решиться… Надо сделать паузу. Он смотрит на свои часы – хотя двадцать секунд назад проверял время по вокзальным часам. Он назначает себе предельный срок ожидания опять и опять – и вновь остается на месте.
Слева от часов красными буквами полуметровой высоты написано: «Не загораживайте выход».
А справа синими буквами по желтому фону – реклама газеты: «Уезжая, возьмите с собой "Время"».
Жюару вдруг приходит в голову, что его надули; это настолько очевидно, что вызывает почти физическое ощущение, вроде того, которое испытываешь, шагнув мимо ступеньки и теряя равновесие.
Уоллесу незачем торопиться на эту дурацкую встречу: его интересует клиника! Сейчас он там, перерывает все сверху донизу; он предъявил ордер на обыск, и никто не может ему помешать. Выбрав такое необычное место для встречи – зал ожидания на вокзале, – Жюар только усилил подозрения специального агента и разжег его любопытство.
Может быть, еще не поздно принять меры, чтобы Дюпона не обнаружили. Нельзя терять ни минуты. Проходя через зал, он прикидывает, как бы ему все уладить, но тут у него возникает новая страшная мысль: этот Уоллес – на самом деле никакой не полицейский, он ищет профессора, чтобы убить…
Маленький доктор останавливается: это надо обдумать.
Он стоит перед газетным киоском и делает вид, будто рассматривает витрину. Уезжая, возьмите с собой «Время». Он входит, якобы затем, чтобы купить вечернюю газету.
Человек, склонившийся над прилавком, выпрямляется и делает шаг назад, чтобы дать ему пройти – в киоске очень тесно.
– Ах, это вы, доктор, – восклицает он, – а я вас искал.
И доктор Жюар в третий раз рассказывает о грабителе, прокравшемся в кабинет, о револьверном выстреле, о «легком ранении» и смерти на операционном столе. Он уже выучил эту историю наизусть и чувствует, что сейчас излагает ее гораздо непринужденнее, чем утром, у комиссара; а когда ему задают какой-нибудь дополнительный вопрос, он, ничуть не смущаясь, приводит требуемую подробность, даже если приходится выдумывать ее на ходу. В его мозгу этот вымысел постепенно обрел такую силу, что стал автоматически диктовать ему правильные ответы, сам из себя порождать уточнения и сомнения; так действовала бы в подобных обстоятельствах правда. Иногда Жюар почти готов поверить в легенду.
Но его собеседник и не стремится усложнить ему задачу. По тому, как он ведет разговор, ясно, что он уже свыкся с этой версией и не собирается ее оспаривать.
– Можно ли хотя бы приблизительно определить, с какого расстояния был сделан выстрел?
– Примерно с пяти-шести метров; трудно сказать точнее.
– Пуля поразила его спереди?
– Да, спереди, ее всадили между четвертым и пятым ребрами. Меткий выстрел, если учесть, что убийца стрелял на бегу.
– Другой раны ведь не было?
– Нет, только эта.
Разговор течет плавно – настолько плавно, что это даже настораживает, напоминает чересчур искусно замаскированную ловушку. Жюар задумывается: а вдруг Уоллес на самом деле знает больше, чем говорит?
Да что там: специальному агенту наверняка известно все. Не стал бы он приезжать из столицы ради простого ограбления. Что же в таком случае ему нужно от доктора? Доктор осторожно задает несколько наводящих вопросов, пытаясь выяснить, стоит ли продолжать эту комедию; но Уоллес не переступает рамки уже установившихся между ними отношений, – то ли ему так спокойнее, то ли он не понял сигналов, которые посылает ему доктор, то ли по каким-то другим причинам.