Объективно говоря, это вполне может быть правдой. Профессору не по себе; он жалеет сейчас, что ему не прислали из столицы настоящего телохранителя. И все же он не допускает мысли о том, чтобы уйти, не забрав документов, за которыми он пришел.
По телефону Марша сказал ему, что полицейский комиссар отказывается верить в убийство: он твердо придерживается версии самоубийства. Дюпон поворачивает назад. Надо взять револьвер. Вчера вечером, уезжая в клинику, он оставил его на ночном столике… Перед тем как войти в спальню, он вновь останавливается: а вдруг убийца притаился именно в этой комнате?
Все эти страхи, по большей части надуманные, раздражают профессора. Нетерпеливым движением он поворачивает ручку двери; однако не решается открыть дверь во всю ширь. Он быстро протягивает руку к выключателю, зажигает свет и заглядывает внутрь, готовый спастись бегством, если заметит в комнате что-нибудь необычное…
Но комната пуста: никаких головорезов – ни под кроватью, ни за комодом. Дюпон видит только свое лицо в зеркале, лицо, на котором еще застыла тревога. Теперь эта тревога кажется ему смешной.
Не мешкая он направляется к ночному столику. На мраморной столешнице револьвера нет. Он находит его в ящике, на обычном месте. Скорее всего, он и на этот раз не пустит в ход оружие, однако иметь его при себе не помешает: если бы вчера вечером, когда он после ужина поднялся в кабинет, при нем был револьвер, он бы не задумываясь пустил его в ход.
Профессор проверяет револьвер: как и вчера, он снят с предохранителя, – и твердым шагом, с револьвером в руке, идет к кабинету. Придется действовать одной рукой – к счастью, правой. Сначала положить револьвер в карман, затем приоткрыть дверь, включить свет и насколько возможно быстро выхватить револьвер, одновременно распахнув дверь ударом ноги. Эта маленькая комедия – такая же бесполезная, как и та, которую он только что разыграл, – заранее вызывает у него улыбку.
Надо поторопиться, а то шофер приедет и будет ждать его перед домом. Взявшись за дверную ручку, он бросает взгляд на часы. У него есть еще двадцать минут: сейчас ровно половина восьмого.
Сердце Уоллеса гулко забилось. Он стоит совсем близко от окна и слышал, как у дома остановилась машина, как открылась калитка, как зашуршал под тяжелыми шагами гравий. Сначала этот человек пытался войти через парадную дверь. Он дергал ее, но не сумел открыть и пошел вокруг дома. Тогда Уоллес отбросил предположение, что это коммерсант Марша передумал и явился за бумагами покойного; это не мог быть ни Марша, ни кто-то другой, выполнявший его поручение или просьбу старой экономки. Потому что у этого человека не было ключей от дома.
Шаги послышались под окном. Человек пошел к задней двери, которую специальный агент нарочно оставил незапертой. Когда он толкнул дверь, она слабо скрипнула на петлях. Боясь упустить жертву, он заглянул во все комнаты, сначала на первом этаже, потом на втором.
Теперь Уоллес видит полоску света вдоль дверной рамы, она расширяется медленно, нестерпимо медленно.
Уоллес прицеливается в то место, где должен появиться убийца, темная фигура в освещенном проеме двери…
Но тот, конечно же, не спешит заходить в кабинет, пока там кромешная тьма. Видна его рука, он ощупью отыскивает выключатель…
Ослепленный вспыхнувшим светом Уоллес успевает различить только движение руки, наставившей на него револьвер, движение человека, который стреляет… Уоллес бросается на пол и в ту же секунду нажимает на курок.
6
Он упал как подкошенный, ничком, вытянув правую руку и подогнув под себя левую. В кисти правой руки зажат револьвер. Он не шевелится.
Уоллес встает. Недоверчиво и осторожно он приближается к упавшему, все еще держа его под прицелом, не зная, что делать дальше.
Он подходит к телу с другой стороны, стараясь оставаться недосягаемым для возможного выстрела. Но упавший все еще не шевелится. Шляпа по-прежнему у него на голове. Правый глаз полузакрыт, левый смотрит в пол; нос слегка сплющен о ковер. Лицо, насколько его видно, посерело. Он мертв.
От нервного напряжения Уоллес окончательно теряет осторожность. Он наклоняется и трогает запястье незнакомца, пытаясь нащупать пульс. Рука бессильно разжимается, выпускает тяжелый револьвер. Пульса нет. Этот человек действительно умер.