Зачем Зоя не стала хранить в секрете все, что случилось? Она лукавила, когда заявила, что хотела просто докричаться. Вместе с этим желанием она хотела мести. Хотела справедливости. Если копнуть ещё глубже, она хотела всё вернуть. Пока Орлова вела себя как маленький выброшенный ребёнок, другие вставали и просто что-то делали. Кто-то хотел большего. Кто-то меньшего. Гриша пошёл работать и при этом продолжал учиться. Он не ударялся в ностальгию о прошлом, а старался жить настоящим несмотря на то, что боль, которая ослепляла его, была слишком оглушительной.
Она винила в своём одиночестве других. Пока у Гриши не было времени на то, чтобы кого-то винить. Они с Кириллом списали себя со счетов. Жизни из-за предательства, когда Гриша списанным быть не желал. Пока Зоя в истеричном припадке желала, чтобы кто-то встал на её сторону, просила, чтоб открыто поддержал. Гриша не ждал от кого-то поддержки. Ему тоже нужна была помощь, но он не предъявил ни её, ни Кириллу за то, что они даже не написали ему. В конечном итоге Гриша оказался самым взрослым из них троих. Орлова считала Дорофееву ужасной подругой, но могла ли она сама назвать себя хорошим другом?
Послышались знакомые голоса. До боли, до зуда под ложечкой знакомые. Один тихий, смирный, почти шёлковый; другой — басистый, уверенный. И один тонкий, напоминающий голос маленького ребёнка. Даже поворачиваться в ту сторону не стоило. Уже можно было догадаться, кто идёт. Гриша сразу, как только услышал их, подошёл ближе к подруге и, наклонившись, прошептал ей на ухо:
— Пошли в класс. У нас же общая пара, верно?
Зоя кивнула и, быстро выкинув банку в стоящее рядом мусорное ведро, застегнула рюкзак. Тем временем троица уже подошла к стенду и с интересом принялась изучать информацию. Зоя даже с облегчением выдохнула. Внимания на них особо никто не обратил. Хотя могли бы. Маша в целом была девушкой охочей до перепалки. Зоя, если по-честному, тоже.
— Опять пугают. — скривилась блондинка. — Будто без этого проблем нет. Всё не знают, на что народ отвлечь.
«Тише. Тише!» — спешно повторяла про себя Зоя, пока они с Гришей проходили мимо троицы. — «Это не твоё дело. Это не твоё…»
— Верят в это, как идиоты. Маска, антисептик… Как будто это кого-то спасёт. Обычная простуда, не более. Я болела, и всё нормально было. Ну температура небольшая, ну витамины, ничего такого. Мандаринов поела, и всё. Болячка такая только стариков цепляет, а уж тем любой чих страшен. Только и делают, что страдают ерундой. Чего боятся? Стариков заразить? Так им всё равно в могилу. Какая разница от чего? — фыркнула Мария, отбрасывая свои волосы назад.
Олег засмеялся и дружески приобнял Машу за талию. Ангелина потупила глаза, предпочитая промолчать.
«О, мама, честное слово, я пыталась!»
Зоя резко остановилась. Так резко, что Гриша, не успев отреагировать на это, сделал несколько механических шагов вперёд. Он много раз видел сцены ссоры между Орловой и Мартыновой. Оставлять этих двоих наедине не стоило. Друзья Маши явно останавливать подругу не будут. Олег даже подначивать начёт. У Зои характер тоже взрывной — ответит, как ответит. Сколько раз в кабинет директора вызвали. Больше игнорировать проблемы своей бывшей одноклассницы и, как следствие всего произошедшего, бывшей подруги, Гриша не желал. Достаточно от мира закрывался. Хватит. Мама бы такой жизни не одобрила.
— А ты у нас как всегда всё больше всех знаешь? — иронично спросила Зоя, разворачиваясь к Мартыновой. — Докторскую степень, я смотрю, получила.
Вся троица тут же заинтересованно уставилась на Зою и Гришу. Олег с интересом, Маша — с азартом, а Ангелина — с тихим ужасом. Зою по возможности Дорофеева пыталась избегать. Не выдерживала сердитых взглядов в свою сторону.
— Кто это у нас тут заговорил? — Маша скривила губы в улыбке. — Снова начнёшь тираду о человечности?
Гриша предупреждающе схватил Зою за руку, всем своим видом показывая той, что лучше сейчас просто уйти. Маша, заметив это, завелась ещё сильнее.
— Что, столько времени не общались и теперь снова друзья? А может, что-то больше?
— Не твоего ума дело! — едко выплюнул Гриша, дёргая Зою за рукав. — Идём!
— А ты родила ребёнка в восемнадцать и думаешь, что уже взрослая? — Зоя грубо выдернула свою руку из хватки друга. — Ах да, прости, ты ведь у нас не по мере умной и взрослой всегда была. Думаешь, что судить можешь? Только вот ты видела, сколько людей умирает? Если ты так легко перенесла болезнь, не значит, что другие перенесли так же просто! А что насчёт стариков? У тебя бабушек и дедушек нет? На них тебе всё равно? Или как ты там вчера говорила, когда провожала меня с клуба? Естественный отбор?