Он тихо заскулил, чувствуя к себе отвращение. В памяти вырисовывался образ Маши. Её светлые длинные кудри и хитрые зелёные глаза. Губы, похожие на налитую вишню. Аромат дешевых духов. Её фигурка в выпускном голубом платье. Её когда-то милые черты вдруг в одно мгновение стали невыносимыми, а душа наполнилась ядом злобы. Бросила. Бросила и обманывала. Он месяц скулил, как последняя дворняга, запертый в четырёх стенах. А она стала мамой и даже за парня того выскочила. Парень щуплый такой, на наркомана похож, а она красивая, в платье белом, с кудрями, макияжем. Он свято верил в то, что после родов она будет толстой и опухшей. Хоть какая-то компенсация за душевные раны и плата за её жестокий обман. Но нет. Цветёт и пахнет, как самый дорогой и желанный цветок, пока он, терзаемый вопросами, гниёт в своей серой коробке.
— А родители? — осторожно спросила она, поглаживая его по спине. — Родители не поддерживают?
Короткое хмыканье.
— Для матери я бездарь, для отца слабак. Даже армия, говорит, меня не изменила.
— Бедный, бедный Сохатый, — Зоя ободряюще похлопала его по спине. — Ты тоже стал жертвой внезапного взросления.
— Внезапного взросления? — переспросил Кирилл, убирая её руки и смотря на Гришу.
Одноклассник лишь лениво пожал плечами. Кирилл невольно отметил, что Гриша за год и несколько месяцев не особо изменился. Разве что на подбородке появились недлинные чёрные волосики, да глаза ещё мрачнее стали. Из-под его кожанки торчит уже знакомая красная рубаха в клетку. Лебедев часто носил её в школу. Всё время с классной из-за неё ссорился. Причёска у Лебедева тоже всё та же. Длинная чёлка, уложенная на бок. Да он будто только вчера с выпускного пришёл. Хотя чего Кирилл ожидал? Это только ему год и несколько месяцев вечностью показались. На деле-то времени мало ещё прошло. До смешного мало.
Костянов перевёл взгляд на Зою Орлову. Ему она показалась похожей на забитую чёрную кошку, что ошивалась у них во дворе. Людкой её вроде звали все. Хорошая кошка была, хоть иногда и царапалась. У Зои синяки под глазами и заметные скулы. Волосы стрижены чуть ли под мальчика. Серые глаза, словно спокойная гладь речки. Сама худая, чуть ли не дистрофик, а кожа до жути бледная, будто все соки из неё выдули. Про неё он мало знал. Слышал лишь во время выпускного, что она со Светой в колледж поступила. После этого уже пустота шла. Никто ничего не знал, да и он сам уже не интересовался. А вот сейчас резко спросить захотелось, что её так стукнуло, что она выглядит чуть ли не хуже его в свои цветущие девятнадцать.
— Это я термин придумала, пока тебя ждали, — прервала его поток мыслей Зоя, предлагая бутылку Грише, — Помнишь же школьные годы? Весело было, легко. Выпускной этот. Все с надеждами рассвет встречали. Что жизнью взрослой заживём. Свободной, яркой. Как в сериалах. А в итоге нас словно в речку холодную бросили, а то и в море целое. Не всё так радужно оказалось. Мы с вами стали жертвами внезапного взросления. Когда время неумолимо подтолкнуло ко взрослой жизни к которой мы оказались не готовы.
Хотелось бы Кириллу возразить, да вовремя свой прошедший месяц вспомнил. Вместо этого с внезапным, но искренним интересом спросил:
— А у вас то, что произошло такого?
— А мы с миром смириться не можем, вот и не прошли, — ответила Зоя. — Мне как-то этот мир другим в школе казался. На выпускном думала, что двери в свободу открываются. В мир удивительных открытий! Мы же молодые, бодрые. Должны образование получить, тусоваться на вечеринках. Только уехать из города так и не смогли. Поступили в колледж, где место было. Гриша и вовсе только работать успевает. Прогуливает пары. Какое тут развитие в маленьком городе, где отродясь ничего круче унылых вечеринок не было? Можно было бы с друзьями, так и тут провал. Уехали. Те, кто остались, не хотят ничего. Неинтересно им. А нам вот всего хочется и мир, который мы получили, особо не нравится.
— Никто нам манны небесной и не обещал, конечно. — добавил Гриша, брезгливо вытирая горлышко бутылки, — Но и не сказал, что чтобы выжить, надо пахать сутки и это только на то, чтобы существовать. В школе хоть какая-то иллюзия защиты была. А тут ты сам по себе и всем глубоко все равно что с тобой будет. Если честно, я чувствую себя иногда уязвимым.