Кирилл выпил больше всех, поэтому она не удивилась тому, что он ничего не мог вспомнить. В какой-то степени она завидовала ему. Сама обо всём хотела забыть. И то бледное лицо, и тот лиловый синяк, перечёркивающий шею усопшего. И даже его лицо. Впрочем, его запоминать ей и не нужно было. И так знала. Того парня звали Данилом, и учился он в одном колледже с ними. Был бы повешенный незнакомцем, пережить бы такое зрелище было бы намного проще.
— Но ты обнаружила там деньги. — вспомнив, закончил за Зоей Кирилл. — Чёрт возьми.
— Не только деньги, и это самое главное
Девушка вытащила из своей сумки кошелёк и, достав оттуда купюру номиналом в пять тысяч, раскрыла рюкзак покойного. Быстро положив деньги в небольшой внутренний карман, она, не брезгуя, сунула руку в глубь рюкзака, после чего высунула оттуда средних размеров книгу в чёрной обложке. Кириллу она показалось смутно знакомой, но ничего путного вспомнить так и не удалось.
— Я вчера сильно бухал, да?
— Нет, — отмахнулась Зоя, снимая с себя чёрную курточку и бросая её рядом с собой.
— Может, уже расскажешь, что произошло вчера ночью такого важного, что тебе срочно понадобилось идти сюда за этим рюкзаком? — с небольшим раздражением спросил Гриша.
Ему не нравилась эта тупая интрига, и Кирилл его в этом поддерживал. Уж больно Зоя любила строить из себя героиню драмы. Набычилась, словно главная героиня детектива. Вся такая томная и мрачная. А ведь у Кирилла вопросы к ней были не только по поводу найденного в его комнате сюрприза. Сквозь мутную пелену в его сознание возвращалась смутная картина того, как они забираются на скамейку на набережной и что-то кричат. Хотелось бы знать, что.
— Садитесь и слушайте! — недовольно буркнула она.
Той ночью после страшных событий резко распогодилось. Мутная вата облаков растворилась в черноте неба, демонстрируя трём товарищам круглый диск луны с её свитой из мелких звёзд. В воздухе пахло свежестью, и этот аромат свободы и вольности пьянил и без того пьяный рассудок. Они все вместе шли по длинной набережной, наблюдая за тем, как колышется чёрная гладь воды. В то время фонари уже не горели, но благодаря луне всё и так было прекрасно видно.
— Ты правда веришь в то, что мир можно изменить? — Гриша задумчиво взглянул на небо. — Мир ведь такой, какой должен быть. Просто мы в него не вписались.
— Просто мы слишком много в детстве читали о дружбе и теперь не можем признать, что в мире наступил век, когда всё это изрядно устарело, — поддержал его Кирилл, делая глоток из бутылки.
Зоя сделала несколько быстрых шагов вперёд и тут же замерла, резко поворачиваясь на одной ноге лицом к бывшим одноклассникам, словно заводная балерина из детской шкатулки.
— И неужели вам нравится такой мир? — вопрос был больше риторическим. Разумеется, им не нравился такой мир. Сами жаловались ей пару часов назад. — А вот про изменение мира…Мир могут изменить только люди, мои драгоценные друзья. Развитие и технологии — очень хорошо. Где мы бы были, если бы не они? Только надо понимать, что вместе с развитием нужно развивать и нравственность. Разве нет? По сути, это же так просто, воспитать в себе человечность. Стать истинным человеком. Великим и сильным существом, что смотрит вперёд, познаёт новое. Что никогда не поступит подло и протянет руку помощи, если ему это под силу. Но ведь дело даже не в этом. Вы когда-нибудь бывали в нашей городской больнице? Наверняка же бывали. Видели это пренебрежение в свою сторону?
Кирилл громко рассмеялся, вспоминая, как два года назад они получали справки для школы. Зоя не выдержала нападок со стороны толстого ушного врача и засунула себе в ухо маленького резинового паука перед тем, как явиться на осмотр к доктору второй раз. Кто-то рассказал ей, что он сильно боялся пауков. Гриша уговаривал её ничего не делать, но, когда из-за двери доктора послышался мужской крик, сам засмеялся, признавая, что это весело. Бредово, но весело.
Вообще, им часто приходилось сталкиваться с суровостью и безразличием взрослых, но тогда это не казалось чем-то страшным или неприятным. Одна мелкая пакость, и вот ты уже громко смеёшься, забыв, что недавно тебя с головы до ног покрыли ругательствами. Вместе они могли преобразовать мир так, как им хотелось, и это поистине было невероятным чудом.
— Да, Кирилл, это очень смешно. — недовольно и с некой обидой прошептала себе под нос девушка и снова остановилась, развернувшись. — Смешно, когда доктор вместо того, чтобы назначить диагноз, смотрит на тебя, как на кусок дерьма, что посмел нарушить его молчание. Смешно, когда учителя доводят детей до истерики, а потом на всю жизнь оставляют травму, говоря, какое он ничтожество. Смешно, что большинство людей предпочитают ленивыми тюленями валяться на диване, не мечтая ни о чём. Все закрылись, став чужими друг другу. Став безразличными и пустыми. Они вообще люди или животные, что следуют инстинкту размножения, да собираются в стаю, враждуя со всеми остальными? Ах, да! Ещё всякие презенты собирают. Только вот, как там писала Софья Симакова?