На рассвете четвертого дня, после запутанных переходов по горам (удивительно, как животные могут хорошо находить дорогу), Зинти и его проводница очутились около большого загона для скота. Загон был расположен на громадной луговине, окруженной высокими холмами, поросшими густым лесом. Корова стрелой помчалась к стаду. Прибежав туда, она принялась громко мычать и вертеть во все стороны головой, и мычала до тех пор, пока к ней не подбежал маленький теленок, который тотчас же принялся сосать ее, а она стала его облизывать.
В стороне около деревьев сидело несколько кафрских женщин. Они занимались очисткой от сучьев и листьев громадной груды ветвей, из которых дикари строят хижины.
Притаившись за деревьями, Зинти стал прислушиваться к разговору этих женщин и услыхал, как одна из них спрашивала другую:
– Для кого же Бычачья Голова строит новую хижину в нашей долине?
Бычачьей Головой был прозван кафрами Черный Пит, голова которого действительно немного походила на голову быка.
– Не знаю, – печально отвечала другая, совсем еще молоденькая женщина. – Может быть, для новой жены и, наверное, для дочери какого-нибудь белого начальника, потому что для простой женщины он не стал бы строить такой большой и красивой хижины.
– Наверное, так, – отозвалась третья. – И, должно быть, он хочет украсть ее, иначе зачем бы ему прятать ее в это место, куда никто никогда не заглядывает из белых… Но – чу! – слышу, как стучат подковы лошади Бычачьей Головы.
Через минуту в самом деле к ним подъехал Черный Пит. И без того некрасивое лицо его было сильно обезображено подживающими красными рубцами, оставшимися от ударов хлыста Ральфа.
При виде Пита все женщины встали и, сложив руки на груди, почтительно поклонились.
– У вас очень плохо идет дело, черномазые лентяйки! – сердито крикнул он им вместо приветствия. – У меня работать живее, если не хотите познакомиться с этой вот штукой! – прибавил он, размахивая бичом и хлестнув им ближайшую из стоявших перед ним женщин.
– Мы стараемся, хозяин, – отвечала она, корчась от боли. – Но скажи нам, пожалуйста, кто будет жить в новой хижине.
– Уж, конечно, не такая черномазая образина, как ты! – с ядовитым смехом проговорил Черный Пит. – Здесь поселится красивая белая женщина, которая будет вашей хозяйкой. Я скоро поеду за нею. Но горе будет вам, если кто-нибудь из вас проговорится, что здесь живет белая женщина! Я всех вас тогда передушу, как земляных крыс. Поняли?
– Поняли, хозяин! – хором отвечали женщины.
– То-то! И чтобы через неделю здесь все было готово.
Отдав еще несколько приказаний, Черный Пит уехал, а Зинти поспешил направиться к Сигамбе с отчетом о виденном и слышанном.
Дорогой он сильно повредил себе ногу и должен был пробыть в пути гораздо дольше, чем шел сюда за коровой.
Только на шестой день ночью он кое-как добрался до леса, за которым начинались наши владения. Войдя в лес, он заметил невдалеке небольшой костер, около которого сидело двое людей. Зинти ползком подкрался к ним и спрятался за ближайшее дерево. Выглянув затем из своего убежища, он узнал в одном из сидевших около костра Черного Пита, а в другом – какого-то незнакомца, одетого готтентотом. Зинти стал прислушиваться к их разговору.
– Ну, рассказывай, что тебе удалось узнать? – спросил Черный Пит.
– Все, что нужно, баасnote 6, – отвечал готтентот. – Я узнал, что Ян Ботмар с женой, дочерью и живущим у них молодым англичанином отправился вчера на крестины к господину ван-Роозену, который живет в пяти часах езды от фермы Ботмара. Назад они поедут завтра утром. Дорога ведет, как тебе известно, баас, через лощину, которая называется Тигровым Логовищем.
– А много с ними провожатых?
– Только два кафра.
– Значит, всего шесть человек, из которых две женщины, а вас будет двадцать… Отлично! – продолжал Черный Пит, весело потирая руки. – Запасайтесь только оружием.
– Значит, их всех надо убить, кроме Ласточки, баас?
– Всех, всех, если не удастся захватить ее без сопротивления! – вскричал Черный Пит. – Особенно постарайтесь ухлопать англичанина. Но помни уговор: моего имени чтобы никто не произносил!
– Хорошо, хорошо, я помню это, баас, – сказал готтентот.
Дальше Зинти не стал слушать. Он со всех ног пустился к Сигамбе и, добравшись до нее еле живой только под утро, сейчас же рассказал ей все, что узнал.
– Великий Дух! – воскликнула она, всплеснув руками. – Ласточка и ее родные теперь должны уже быть в дороге!.. Надо спешить к ним навстречу… Оставайся пока здесь, Зинти, отдохни и жди меня.
С этими словами она побежала к нам на конюшню, взяла лучшую лошадь Яна, вскочив на нее, вихрем помчалась кратчайшей дорогой нам навстречу.
Все рассказанное мной в конце этой главы я узнала потом от самой Сигамбы.
VII. ПОДВИГ СИГАМБЫ. СВАДЬБА СУЗИ И РАЛЬФА
Ничего не подозревая, мы спокойно возвращались домой от нашего соседа ван-Роозена. Мы все находились в очень хорошем настроении и только хотели въехать в Логовище Тигра, как вдруг из него нам навстречу выскочила лошадь, вся в крови и мыле, с дымящимися ноздрями и пеной у рта; на спине лошади без седла и даже без узды сидела растрепанная маленькая женщина, державшаяся руками за длинную гриву животного.