— Что по этому поводу скажет миссис Дилайн?
— Я не женат, — ответил Олейв и, устроив мои руки на моих же коленях, выпрямился.
В нос ударил одеколон. Смесь горных трав и благородных цветов.
— Ваше решение?
— Я… — слова давались тяжело. — Согласна. Но у меня условие.
— Разумеется.
— Вы не будете ограничивать мою свободу.
— Высшие Изначальные, зачем мне это надо… — вспылил мужчина и вдруг кивнул. — А, да. Ван Хольты.
— Прямо сейчас дадите обещание, что позволите самой делать выбор.
— Ваша жизнь только в ваших руках. — Холодно подтвердил. — На этом всё?
— Еще я бы хотела увидеться с братом.
Он кивнул, вернулся на место и налил в чашку кофе.
— Всё это легко устроить. Но прежде надо уладить формальности с опекунством. В столицу поедем завтра с утра. Заодно купим вам одежду и необходимое. Я редко бываю в этом доме. Живу в столичной квартире неподалеку от места службы. Взять вас туда не могу, поэтому какое-то время поживете в особняке.
Я прошлась глазами от стены до стены. Какая разница, где жить. Главное, что над головой теперь имеется крыша.
— И последнее, — Олейв придвинул к себе ларец, отделанный червленым золотом. Замочек щелкнул, и внутри — на красном бархате я увидела браслет, усыпанный белыми камешками, что светились как хрусталики льда на зимнем озере. — Это вам.
Вбитое годами пансионское воспитание откликнулось в висках тянущей болью. Узнай воспитательницы, что юная леди принимает подарки от мужчины, с которым едва знакома, в тот же миг велели бы выпороть девицу, а потом еще и жестоко наказали, отправив драить полы или на кухню — помогать мыть грязную посуду, дабы впредь не возникало даже соблазна.
Я отрицательно замотала головой.
— Я не могу…
— Отказ не принимается, — жестко перебил Дилайн. Подошел, обхватил за руку, и… запястье украсило искусное творение лучших ювелиров Империи. — Браслет — знак моей дружбы. Рассчитываю, она будет взаимной.
Сказал, и так улыбнулся: хищно, торжествующе, что во рту стало горько, а тело налилось необъяснимой тяжестью. Сердце царапнули когти сомнения. Будто дознаватель знает обо мне нечто такое, чего не знаю даже я, и при этом хранит тайну.
Или опять мерещится?
Я хотела спросить стоимость украшения, чтобы со временем возместить затраты, но в трапезную вошел тощий, как жердь немолодой господин в черном костюме.
— Прошу прощения, мистер Дилайн. Возникло неотложное дело.
— Ясно, Крус. Иду, — маг разума выпрямился и, все так же удерживая мой взгляд, добавил. — Кстати. Знакомьтесь. Мисс Анжелина дель Сатро. А это Крус, мой второй секретарь.
— Мисс, — чопорный мужчина отвесил кивок.
— Рада познакомиться, — сказала я.
Будущий опекун еще мгновение изучал не то меня, не то браслет на узком запястье, потом напомнил, чтоб, как следует поела, и вместе с секретарём покинул трапезную. К слову, украшение было потрясающим. Невесомое, тонкой работы, играло закатными огнями, бросая россыпи разноцветных брызг на белую скатерть. Погладила подушечкой светлый металл, допила кофе и тоже ушла.
До ночи оставалась пара часов. Спать не хотелось, но усталость уже накатывала волнами.
Чтобы чем-то себя занять, отправилась бродить по особняку. Несмотря на первое нехорошее впечатление, родовой дом семьи Дилайнов мне понравился. Основательный, древний, с тяжелыми каменными стенами, нарядным фасадом, окруженный зелеными холмами и цветущими лугами.
Иногда в коридорах мелькали горничные, во внутреннем дворе ржали кони. Погладив ладонью защитное плетение старших рун на поверхности парадной двери, заметила на туалетном столике свежий номер Имперского вестника. Схватила и вернулась к себе. Одежды у меня еще не было, только старое платье и дырявые башмаки, в каких маг привёз из полицейского участка. Оттого сбросив халат, влезла в постель в тонкой сорочке и принялась за чтение.
К этому времени солнце село за горизонт. Из окон тянуло прохладой, запахами дождя и грибов, слышались рулады цикад и кваканье лягушек.
Наслаждаясь уединением, я просматривала ничего не значащие статьи о разводах первых семей империи, среди которых было много тех, кого отец с матушкой знали лично, и украдкой прислушивалась к темной магии, что еще утром чуть не вырвалась на свободу в кабинете констебля.
В груди было тревожно.
Темное пламя ворочалось, пульсировало под кожей, но постепенно, будто окутанное непроницаемым заклятием, теряло силу и истончалось. В теле возникала необъяснимая легкость. Зато драгоценный браслет на руке наоборот делался тяжелым и холодным, практически ледяным. Не то, чтобы это доставляло неудобство, скорее наводило на определенные размышления. Об Олейве Дилайне. О том, как круто изменилась моя жизнь.
Чем я привлекла одного из самых могущественных людей Империи?
Почему он решил помочь?
И что попросит взамен, когда срок нашей сделки подойдёт к концу?
Еще вчера я таскала подносы, угождала посетителям и стирала скатерти с полотенцами, а уже сегодня сплю на мягкой перине, ем дорогой бристонский сыр и пью лучший ардэнский кофе со сливками.
Счастливый случай? Или происки прислужников Низшего?
Покусала нижнюю губу и обхватила родовой талисман — серебряную ласточку на тонкой цепочке. От амулета веяло теплом, пальцы мелко покалывала защитная магия рода дель Сатро. Я вознесла молитву от ночных маар. Сотворила охранный круг от демонов ночи и зарылась в одеяло до подбородка.
Обязательно во всём разберусь.
Глава 5. Обещать, не значит жениться
На следующее утро в компании Олейва Дилайна и его секретаря я отправилась в столицу Империи в закрытом экипаже.
Погода была превосходной. По ясной небесной синеве ползли бороздки перламутровых облаков. С боков мелькали холмы и долины, устланные донником, гречихой и островками дикого шиповника, кое-где из зелени проступали очертания старинных усадеб. Я не очень уютно чувствовала себя в компании двух малознакомых мужчин и потому всю поездку сравнивала добротные строения с черепичными крышами и родовое гнездо семьи дель Сатро. Отличались они не сильно.
Вскоре экипаж выехал на главный торговый имперский тракт. Впереди показались башни сторожевого форпоста.
Отложив рабочие бумаги, маг разума поднял глаза и так пронзительно посмотрел.
— Подъезжаем.
Не представляю, что он все время во мне рассматривает. Но почему-то от каждого такого взгляда бросает в жар. Вот и сейчас в груди народилось тянущее ощущение.
Что он знает, но молчит?
Почему рядом с ним под сердцем дрожит безотчетное чувство страха, будто я всё делаю неправильно?
Глубоко вздохнув, опять прилипла к окну. Из-за холмов возникали первые жилые кварталы Хэтума. Камень и серебро. Стекло и железо. Зодчие вложили в городскую архитектуру не только своё мастерство, но и магию рун, плетения которых красиво поблескивали на каменных стенах и покатых крышах.
Столица издревле считалась политическим и культурным центром Норденвэлла. Жизнь кипела тут ключом вне зависимости от времени года. Одни только квартальные ярмарки привлекали в Хэтум тысячи людей. Самыми роскошными считались Летняя и Зимняя, но прочие тоже славились щедрым размахом.
Память все еще хранила теплые воспоминания, как в сопровождении родителей я посещала светские рауты, участвовала в турнирах по верховой езде, блистала на еженедельных балах…
Как давно это было. Прошла целая вечность и теперь, возвращаясь сюда, я думаю не о покупке модных в этом сезоне нарядов, а о том, где найти внутренние силы, чтобы поставить подпись под документом об официальном опекунстве.
… Экипаж еще около часа петлял по оживленным улицам, прежде чем свернуть в тихий переулок и остановиться около трехэтажного особняка. Витражные стекла переливались желтым, розовым и пурпурным; вокруг зеленела живая изгородь. Крыльцо было просторным, накрытым узорной крышей, которую поддерживали две белые колонны, а над ним парила магическая вывеска: Нотариальная контора.