Ухоженных мужчин и женщин на левой половине я прежде не видела, должно быть, родня Киаррэна — богатые и знатные аристократы столицы. Зато правую отдали сокурсникам с факультета защитников. Ксана, Альберт, Рауль с Эмилем и Кай вскочили и радостно помахали ладонями. Так вот о каких гостях упоминал Дюрбэ. Наверное, я бы улыбнулась — несмотря ни на что друзья пришли меня поддержать и это стоило ценить — если бы не уткнулась взглядом в мрачного Олейва Дилайна. Сложив руки на груди, опекун держался вблизи алтаря и сверлил меня злобно суженными глазами.
До последнего не верит, что решусь на вынужденный брак?
О, не сомневаюсь, сегодня всю ночь будет бродить неслышной тенью возле апартаментов Киаррэна, чтобы, едва рассветёт, требовать подтверждения нашего брака.
Судорожно передернув плечами, отогнала плохие мысли. У отделанного золотом алтаря дожидались жрец в серебряной мантии и жених. На подтянутой фигуре Рэна блистал строгий костюм. Белоснежные волосы стянуты в низкий хвост. Пристальный янтарный взгляд вызывает привычную оторопь.
Когда мы поравнялись и Дюрбэ вручил мою руку элегантному мужчине, я испытала странные чувства. Тепло пальцев, затянутых перчаткой, откликнулось в груди жаркой щекоткой, и в то же время сердце сжалось от безысходности. Пять долгих лет будем делить общий кров, а что потом… даже не берусь предположить.
— Ты неотразима, — одними губами сказал Рэн, глядя на невесту в упор. Янтарь в мужских глазах переливался чистым золотом.
— И ты, — шепнула тихо.
Церемония бракосочетания заняла полчаса.
Свет магических гроздьев ослеплял, играя в драгоценных каменьях алтаря яркими крапинами. Когда жрец спросил, хочу ли я пойти за Киаррэна замуж, ответила:
— Хочу.
Голос дрожал. Все внутри отчего-то дрожало. Но спину сверлил раздраженный взгляд опекуна и я всем видом изображала радость. Даже румянец на щеках проявился, подтверждая волнение и счастье. Хотя, счастье ли… или обреченность, потому что иного пути не дано?
Когда мой аррунский супруг ответил согласием, жрец раскрыл ритуальную книгу. Пустые страницы излучали слабый свет.
— Приложите ладонь к страницам и произнесите брачную клятву. После это в глазах жителей Империи вы станете мужем и женой.
Несколько строк дались с трудом. Слова обжигали язык, царапали горло. А вот Рэн произнес клятву на удивление легко и равнодушно, после чего наши правые запястья окутал серебристый дымок. Морозный холодок погадил кожу и я увидела на руке серебряную ниточку брачного браслета, светившуюся снежными огоньками. Похожий, только немного шире и массивней, охватил крепкое запястье Киаррэна. К аррунским парным кольцам добавились парные магические браслеты.
— Брачный союз этого мужчины и этой женщины состоялся. Возрадуемся новой семье, — возвестил величественный жрец.
Должно быть, я пошатнулась, потому что муж обнял за талию, притягивая к себе. Церемония не предусматривала поцелуев, только обмен улыбками. Глупое повеление одного древнего правителя, к концу жизни выжившего из ума, которое никто не торопится отменять. В обручении с Артуром я мысленно ругала глупый запрет, ведь мечтала, чтобы наши губы слились сразу после клятвы, а теперь даже обрадовалась.
Не хочу, чтобы Рэн целовал у всех на глазах. Достаточно того, что ждёт нас сегодня в спальне.
Соблюдая церемониал, подарила мужу вымученную улыбку и, не чувствуя ног, повернулась к гостям. Предстояло долгое и нудное выслушивание поздравлений. Спина была деревянной, шею свело от напряжения. Надо держаться.
Первым со скамьи поднялся Дилайн. Мрачное лицо, бешеный взгляд. Три шага и он рядом.
— Примите поздравления, несравненная Анжелина, — прошипел сквозь зубы. — Я исключительно счастлив передать вас в руки достойного человека. Милорд, — злые темные глаза метнулись к Рэну, — уверен, уже скоро вы порадуете новостью о прибавлении в семействе. Именно это и будет доказательством вашей искренней привязанности к жене.
Я сжала челюсть.
Дилайну мало консуммации барка, он будет постоянно крутиться рядом, и настаивать на рождении ребёнка, в противном случае у него есть все основания объявить этот брак фиктивным и требовать его расторжения.
— Безусловно, — холодно бросил Мальер. Видимо, подумал так же. — Мы с Анжелиной уже задумываемся о наследнике.
— Прекрасно, — ошпарив взглядом, опекун попятился к лавке.
Дальше были поздравления ректора и сокурсников. Дюрбэ сыпал пожеланиями и улыбался, обнажая клыки. Друзья оказались более сдержаны, желали любви и понимания, достатка и светлых дней. Из приглашенных ничего не сказал только Кай. Держась близ кузины, ослепительно красивый оборотень грустно мне улыбнулся и кивнул вихрастой головой.
Потом пришла очередь холеных аристократов.
Понятия не имею, кто эти люди и почему Рэн их пригласил. Все внутри натянулось струной. Глаза цеплялись за дорогие ткани и россыпи драгоценностей, скользили по надменным лицам мужчин и высокомерным женским. Высшее общество, богатые до неприличия лорды и леди. Одни смотрели на меня — снисходительно усмехаясь. Другие меряли завистливыми, а порой презрительными взглядами. Немолодая пышнотелая шатенка с карими глазами в ярко-зеленом платье вообще позволила себе рассмеяться.
— Право, Киаррэн, вот эта дурнушка? — Уничижительный взор в мою сторону. — Да она в подмётки не годится леди Амелии. Мой мальчик, я разочарована.
— Помнится, на свадьбе с Амелией вы сказали то же самое, тетушка Трисс, — язвительно парировал супруг.
Я невольно содрогнулась. Тень бывшей возлюбленной Киаррэна всегда будет витать над нами крыльями мертвой птицы: преследовать и выжигать на сердце болезненные рубцы. Духи света, зачем я только приехала на Север?
… Наконец, церемониальная часть подошла к концу.
Мы покинули Храм под хор голосов и осыпанные белыми цветочными лепестками. Муж помог устроиться на мягком бархате кареты, сел рядом и экипаж тронулся назад в Академию.
К этому моменту мной окончательно завладел озноб.
Со снежных вершин наползали ранние сумерки, краски блёкли, очертания домов и пристани таяли в мглистом серебре. Рэн держал меня за руку и молчал. Я тоже ничего не говорила. Слишком сложно совладать с эмоциями, когда душу насквозь прожигает стальными иглами. Невидяще смотрела на проплывающие мимо мохнатые ели и, часто дыша, молила Дюрбэ править каретой как можно медленней.
Но вот впереди показался объятый огнями академический городок, за ним добротный подвесной мост и мы вкатились во внутренний двор.
— … Анжелина, — кажется, Рэн что-то сказал, а я прослушала.
Ноги вконец отекли. Попыталась выбраться на улицу, но рухнула мужчине на грудь с тихим стоном.
— Позвольте мне, миссис Мальер.
Муж решительно подхватил жену на руки и внес в Академию. Благо, лазарет был недалеко. Пустынный главный холл, широкий пролёт лестницы с мраморными перилами и я оказалась в залитой лампами роскошной гостиной. Столик посередине был сервирован на две персоны. Свет мигал в стекле высоких бокалов с изящными ножками, искрился в столовом серебре. Из-под пузатых крышек вихрился пар.
Киаррэн усадил меня на диван, молча отошел к столу и приподнял крышку. На блюде красовалась запеченная утка под сливочным соусом.
— Поужинаем? — Спросил вполголоса, но я все равно вздрогнула.
Есть не хотелось.
Грудь распирало невыносимое, кромсающее наживую, мучительное ожидание первой брачной ночи. Стрелки медленно позли к семи, до сна еще часа — четыре. Любая другая молодая чета отправилась бы гулять по окрестностям или закатила пирушку для близких друзей, а я… впивалась ногтями в ладони до крови и не могла подавить озноб.
— С удовольствием, — выдавила и поднялась.
Рэн наблюдал за мной исподлобья. Следил за каждым шагом, будто боялся, что его иннэ-али сорвётся и убежит. В глазах — огонь, губы сжаты в черту. Костяшки пальцев белеют, потому что он то и дело сжимает кулаки.