В какой-то момент она просто потеряла сознание, а очнулась уже в камере. Она ясно помнила, при каких обстоятельствах это произошло.
Она сражалась с Черным Монахом. Этот гад обладал властью над тьмой. Она тщетно пыталась применить на нем свою силу, но враг каким-то образом мог сопротивляться. Может, ее сила не действует на тех, кто обладает властью над тьмой? Этого она точно не знала.
В один момент среди выстрелов, криков, огня и крови ее окутала тьма. Черный Монах начал истончать ее всем своим телом. Она пыталась убежать, но все равно заблудилась в облаке тьмы. А потом… потом тьма закралась ей в сознание, и она провалилась во мрак.
Очнулась уже здесь, в том углу на холодном каменном полу темной камеры. От свободы ее отделяли металлические прочные черные прутья. Она ничего не могла с ними сделать. Прутья покрывал наросший мох и капли влаги. В этом помещении не было ни одного источника света или окна. Именно поэтому она не могла с уверенностью сказать, день сейчас или ночь.
При всех этих обстоятельствах она знала, где сейчас находится. Это Небесная Резиденция. Она в плену у Патриарха.
Но почему?
Почему ее не убили, а оставили в живых?
Она кому-то зачем-то нужна… но кому и зачем?
Она в очередной раз с силой сжала прутья решетки. Ее дико бесило то, что она сейчас здесь, взаперти. Она не знает, чем закончилась битва во Дворце, и что ее друзья намерены делать дальше. Одно она знала наверняка. Если они попытаются ее освободить, то попадут в ловушку. Патриарх, если ее похитил, рассматривает это, как вариант развития событий. Он точно готов к прибытию незваных гостей.
– Черт!
Ее голос утонул в пустоте и тьме.
Нужно выбираться. Но как? У решетки есть дверь. Замок. И у кого-то должен быть ключ. Здесь нет стражников. Никаких гвардейцев. Просто пустой коридор и ее пустая камера в два квадратных метра.
С каких это пор в Небесной Резиденции есть тюрьма? Признаться, она давно не была на парящем острове. Что ж… что она знает, то, чтобы добраться до Хайронделла ей придется воспользоваться канатной дорогой.
Какие у нее шансы, если она выберется из камеры? Что дальше? Побежит по коридорам Небесной Резиденции сокрушая всех встречных гвардейцев своей силой? Или прокрадется, словно тень? Словом, для нее оба эти варианта подходят.
Но как выбраться из камеры?
– Проклятье!
Больше всего она боялась, как бы Лео и Анна не натворили глупостей в ее отсутствие. Как показала практика, обычно так оно и происходит.
Впервые за долгое время она почувствовала голод. Неприятное давно забытое чувство. Конечно, она сильно сомневалась в том, чтобы здесь ей предоставили обед из трех блюд… да что там! Даже заплесневелую корку хлеба не бросят.
Больше всего ее пугала мысль, что может быть уже поздно. Она, определенно, не может задерживаться здесь надолго.
Нужно бежать как можно скорее. При первом же шансе.
Все, что ей нужно, так это…
– Очнулась, наконец то…
Это не ее голос. Почему не ее? Потому что она не открывала рот. А почему он должен быть ее? Голос женский.
– Кто здесь? – точно ее голос.
– Та, кого ты меньше всего ждала увидеть.
Она прильнула к прутьям решетки и посмотрела вдаль коридора.
– Срань Спасителей…
Женщина, послужившая источником не ее голоса, остановилась напротив.
– Здравствуй, сестренка.
Она смотрела на эту женщину перед собой так, словно увидела приведение. Конечно! Этой женщины в принципе не должно здесь быть. Не должно!
– Не может быть… это… это какой-то кошмар!
– Я – твой кошмар? Надо же…
– Уходи прочь! Ты не настоящая! Нет… нет…
– Настоящая…
Появилась рука, которая пролезла между прутьев решетки и прикоснулась к ее животу.
Она резко отпрянула.
– Как это возможно? – не понимала она.
– Тебя все так же легко удивить, Эрида…
– А ты все такая же шлюха демонов, Касикандриэра…
Женщина, от которой ее разделяли два шага и влажные прутья решетки, облачена в длинное черное платье. Похожее платье было и на ней самой. Эта женщина моложе ее на два года. Красивое лицо портили маленькие морщинки. Длинный прямой нос, не такой как у нее, тонкая линия бровей, узкие губы и пронзительные черные глаза. Черные волосы опускались ровными длинными прядями вперед и уходили за спину. Их длинна едва не достигала пояса. Эта женщина выше нее на три сантиметра. Эта женщина красивее ее, если руководствоваться стандартами красоты их времени. У этой женщины более властный и ледяной голос, чем у нее. Но они похожи… очень. И эта женщина – ее родная сестра, которую до этой минуты она считала умершей.