Таня Осокина была летчицей в эскадрилье, которой довелось командовать мне. В наш полк она пришла только в ноябре 1944 года, когда до конца войны оставалось всего шесть месяцев. Таких коротких, потому что мы наступали и с каждым днем чувствовали приближение победы, и таких длинных, потому что продолжалась страшная война и каждая ночь была заполнена трудной и очень опасной работой.
Татьяна пришла к нам зрелым сложившимся человеком, имела уже к этому времени немалый летный и воинский стаж. Фронтовая ее биография началась с сентября 1941 года, когда Татьяна, до этого работавшая в аэроклубе летчиком-инструктором, уехала на фронт с одним из полков в качестве машинистки. А в марте 1942-го сумела добиться своего — пересела за штурвал самолета По-2. Получила направление в 120-ю отдельную эскадрилью связи. В штабе армии, вручая ей предписание, сказали лишь два слова: «Будьте внимательнее».
Непосвященному может показаться, что эта служба попроще, полегче, побезопаснее. На деле не так. Полеты ежедневно, ежечасно были связаны с опасностью, с риском. Летчики эскадрильи возили офицеров штаба, доставляли секретную почту. Враги знали об этом и потому с особой настойчивостью охотились за маленькими самолетами.
Невысокая крепкая девушка в ладно подогнанной форме военного летчика торопливо шагала к ангару полевого аэродрома. Мартовский снег сверкал под яркими лучами солнца, а в тени отливал глубокой синевой. Звонко похрустывала под ногами настовая корочка. От ослепительного солнца глаза слезились и Татьяна то и дело вытирала их тыльной стороной руки. «Наконец-то! повторяла она про себя. — Наконец-то!» Счастливое ощущение победы она не могла выразить словами и только вновь и вновь повторяла про себя: «Наконец-то! Первый вылет на задание. Добилась!» — радостно отстукивало сердце.
В ангаре у самолета хлопотали техники.
— Машина готова? — хотела строго, как и положено боевому летчику, а получилось по-девичьи звонко и весело.
— Готова, товарищ летчик! — ответил с улыбкой знакомый старшина, распрямившись и вытирая ветошью замасленные руки. — Летишь, Танюша? Первое боевое крещение!
— Лечу, лечу, ребята!
— Ну, успеха, удачи тебе. Да повнимательней будь — до линии фронта всего полсотни километров. Смотри не заблудись!
— Вы меня как младшую сестренку в лес провожаете, — засмеялась Таня, а я…
Она не успела закончить фразу — взревел мотор, и Осокина порулила к старту. К ее машине подошел рослый офицер — бригадный комиссар Горский.
— Полетим на Боровичи! — сказал он, усаживаясь во вторую кабину.
Девичьи руки твердо лежали на штурвале. Внизу тонкой полоской вилась железнодорожная линия. Таня вела машину строго над ней.
— Что, для большей надежности летаем над дорожками? — насмешливо спросил пассажир.
Таня промолчала. Не оправдываться же ей, не объяснять, что это первый вылет на задание. Она лишь крепче сжала штурвал.
А через два дня Осокина подтвердила, что летчик она — волевой и решительный. По специальному заданию штаба фронта она подняла машину с полевого аэродрома у Хвойной. С ней летели два штабных офицера. Маршрут пролегал почти параллельно линии фронта. Прошли уже почти половину пути, как поднялся туман. Густая белая мгла окутала все вокруг: внизу, вверху, слева ли, справа — клубится белесая муть. Видимость — ноль. Думала, туман скоро кончится, а ему конца не видно. Полет в этом плотном холодном мареве продолжался уже довольно долго, но никаких просветов не появлялось.
Чтобы вырваться из белого плена, Татьяна решила подняться на предельную высоту. Руль на себя — и самолет, натужно урча мотором, стал карабкаться вверх. Томительно тянулась минута за минутой. Кажется, что дышать стало тяжелее. Таня упорно набирала высоту. Наконец, туман стал редеть и отставать. Летчица выровняла машину и повела ее по заданному курсу. Когда она вернулась на базу, в летной книжке появилась лаконичная запись: «Полет по спецзаданию. Выполнен в сложных метеоусловиях». И только сама Таня знала, что скрывается за этой короткой строкой, каким напряженным и сложным был для нее этот полет — один из первых, выполненных ею на фронте.
— Первое время мне пришлось особенно трудно, — рассказывала Татьяна, летать в ночных условиях я не могла, не было налета, и приходилось летать днем, что было гораздо опаснее… Как-то получила задание отвезти офицера 14-й воздушной армии в Малую Вишеру, а затем лететь за другим в Боровичи. В Малую Вишеру добралась благополучно, оттуда прилетела на аэродром подскока на станции Турга. Лететь дальше было невозможно из-за плотной низкой облачности — казалось, облака ползут по самым верхушкам елей. Взлетела ничего не видно. Снова села в Турге. Сижу на КП и чуть не плачу с досады не могу ведь задания выполнить! Тут один летчик из другого полка говорит мне: «А ты по реке, по Мсте, попробуй идти!» Я в самолет, долетела до Мстинского моста и нырнула вниз, к воде. Берега высокие, лечу над самой водой, петляя вместе с рекой. Провода Мсту пересекают то низко, то высоко и я машину то под ними, то над ними веду. Долетела благополучно и задание выполнила.