У Крыма наш плавучий отряд нащупали лучи прожекторов. Артиллерийский огонь врага достиг предела. Десантники бросались в воду, шли на штурм берега...
В районе Эльтигена мы захватили небольшой плацдарм. Пять суток фашисты непрерывно атаковали этот клочок земли, пытаясь сбросить десантников в море. Пятнадцать - двадцать атак приходилось отбивать за день бойцам 318-й...
У десантников не хватало продовольствия, боеприпасов, медикаментов. Большую помощь нам оказали славные летчицы из 46-го гвардейского женского авиационного Таманского полка. Мужественные девушки каждую ночь перелетали на своих По-2 через пролив, снижались до самой земли и сбрасывали в назначенное место мешки с боеприпасами и продовольствием..."
Аэродром у нас был на этот раз очень неудобный. Узкая полоса морского берега шириной метров 300. С севера - море, с юга - шоссе с линией высоковольтной передачи. На взлете и посадке в непроглядные осенние ночи от летчиц требовалась исключительная точность. Сильно мешал и постоянный ветер, дувший то с юга, то с севера. Прибавьте к этому проливные дожди и туманы, и будет ясно, что это были за полеты, какой выдержки и умения требовали они.
...С наступлением сумерек - мы уже в кабинах самолетов и ждем команду на вылет. Ждем минуты, когда небо и вода сольются, над проливом повиснет туман. Летим. Фашисты неистовствуют. Щупальцы мощных прожекторов шарят над водой. Бьют автоматы, крупнокалиберные пулеметы, ухает береговая артиллерия.
Летим. К месту, где зажжен костер и выложен опознавательный знак, подлетаем на высоте меньше 50 метров. Перегнувшись через борт, кричим во весь голос:
- Полундра! Лови картошку! Привет, братишки! Ответа не разобрать за шумом мотора и морского прибоя, за свистом и воем ветра. Но слышно - кричат. Живы, держатся - это главное.
Таких полетов у Веры Тихомировой было тридцать пять. Они не стираются в памяти, не тускнеют...
В это же время мы продолжали бомбить вражеские войска, летать на разведку. В ночь на 1 декабря 1943 года экипаж Тихомировой проводил бомбометание по скоплению мотомехчастей и живой силы противника в Ортаэли. Девушкам удалось уничтожить зенитную точку.
Багерово. Невероятно тяжелыми были даже для самых опытных наших экипажей полеты к станции Багерово в районе Керчи. В этом сильно укрепленном населенном пункте немцы установили свыше ста прожекторов. Экипажи Тихомировой и Парфеновой, вылетевшие сюда на разведку, встретил, что называется, ад кромешный - ослепительные лучи прожекторов, пальба зениток.
- Подошли на большой высоте, с выключенными двигателями, - рассказывала Вера. - Сбросили САБы. Аэродром как на ладони, но и мы будто на сцене: к самолету тянутся цепкие лапы прожекторов, огненные строчки светящихся трасс. Осколки дырявили плоскости. Самолет крепко тряхнуло. Но мотор пока работает. Что же случилось? Смотрю, падает давление масла. Господи, только бы через Керченский пролив перетянуть, а там на косу Чушка сядем! Но машина - умница, не подвела, сумела дотянуть до дома. Оказалось, снарядом повредило маслофильтр и один цилиндр разворотило...
А в следующем полете Тихомирову, летевшую с Сумароковой, недалеко от цели на станции Багерово встретил плотный зенитный огонь. Прямое попадание. Самолет загорелся. Скольжением Вера сбила пламя. Резко маневрируя, пыталась вырваться из зоны обстрела. Но с грузом бомб сделать это было трудно. Выход один - резкое снижение. Фашисты, решив, что самолет подбит и падает, прекратили обстрел. Мастерски Вера вывела машину из пикирования и, набрав высоту, зашла на цель с тыла. Отсюда их не ждали. Вниз полетели бомбы, вспыхнули взрывы. А экипаж со снижением уходит в свою сторону. Начавшийся обстрел опоздал. Вера, и Таня, выполнив важное задание, вернулись на свой; аэродром...
Полеты, полеты... Севастополь, Белоруссия, Польша. В апреле 1944 года "за смелое руководство личным составом, лично произведенные 256 боевых вылетов с высокой эффективностью" летчица Тихомирова удостоена третьей правительственной награды - ордена Александра Невского.
Кроме боевой работы Вера много вводила в строй молодых летчиц и штурманов, вела занятия, постоянно была в гуще полковой жизни. Осенью 1944 года она тяжело заболела. Из госпиталя ее отправили в Москву. Вернуться в полк Вера уже не смогла.
После трудного и длительного лечения Вера сумела вернуться на летную работу. Из ее письма мы узнали, что она получила назначение на военную кафедру в Московский авиационный институт имени Серго Орджоникидзе. Боевая летчица учила теперь летному мастерству студентов, а мечтала о тяжелых самолетах...
В 1949 году Вера стала пилотом самолета Ли-2. Отличная техника пилотирования, боевой опыт, правительственные награды... Но, несмотря на все это, в части Тихомирову встретили весьма сдержанно. Еще бы! Она была здесь единственной женщиной. Но прошло немного времени - и летчики приняли Веру в свой мужской коллектив. Ее летное мастерство, настойчивость и воля, открытый ровный характер покоряли всех...
Шли годы, а с ними новые и новые полеты, по дальним и ближним маршрутам.
- Ташкент и Каунас, Ростов и Архангельск, Казань и Рига, - рассказывала мне Вера, - где только ни побывала я в эти годы. Вся страна под крылом. И всюду кипит работа, строится, обновляется земля. Радовалась душа. Даже после самых трудных, самых утомительных полетов мы возвращались на свой аэродром с бодрым, деятельным настроением.
Через несколько лет гвардии капитан Тихомирова стала командиром корабля, на котором до этого летала вторым пилотом. Экипаж уважал и любил своего командира, ценило опытную летчицу и командование, ей поручали все более ответственные задания. А в 1955 году сослуживцы оказали Вере Ивановне высокое доверие - выдвинули кандидатом в депутаты городского Совета. Летчица-коммунистка с честью оправдала это доверие. Работе в комиссии здравоохранения она отдавала много сил и времени. Комиссия содействовала строительству новых больниц, детских садов и яслей, благоустройству и озеленению города...
И еще одно большое событие произошло в том году - майор Тихомирова освоила управление новым самолетом - Ил-14. Это сегодня, когда авиация шагнула далеко вперед, Ил-14 - небольшой пассажирский самолет. А в пятидесятые годы он был самым совершенным пассажирским и транспортным самолетом. Спустя два года командиру корабля Вере Ивановне Тихомировой было присвоено звание "Военный летчик 1-го класса".
- Большому кораблю - большое плавание, - говорит сегодня Вера Ивановна. - На Ил-14 мы летали далеко - и в союзные республики, и в социалистические страны. Но больше всего почему-то любила я восточную трассу. Ширь Сибири, ее бескрайние просторы, особенную, могучую и удивительную красоту этого края... Вспомнишь эти полеты, и сердце замирает в счастливом тревожном ожидании. Повторить бы все это сегодня...
В авиации Вера Ивановна Тихомирова летала и служила больше двадцати лет. Теперь ее часто можно видеть на фабриках, заводах, в техникумах и школах, она рассказывает о боевых подвигах своих однополчан, о героизме и мужестве советских солдат, которые принесли мир народам земли. Военный летчик первого класса Вера Тихомирова остается горячей пропагандисткой авиационного спорта, с которого начинался ее путь в авиацию, ведет большую военно-патриотическую работу. Наша Ласточка по-прежнему неутомима.
Павлик
Павликом мы ласково звали Тоню Павлову, механика по электроспецоборудованию, появившуюся в полку в январе 1942 года и назначенную в первую эскадрилью. В гимнастерке, ловко затянутая ремнем, круглолицая, коротко остриженная, с веселым и лукавым выражением блестящих глаз, она и впрямь чем-то напоминала мальчишку-подростка. Но к самолетам Павлик приближалась первое время не по-мальчишески робко. До прибытия в полк ей близко не приходилось видеть воздушные машины, ведь родилась Тоня в маленькой деревеньке Колбино Пензенской области. Здесь провела детские годы, окончила семилетку. В шестнадцать лет впервые увидела город.
- Конечно, в детстве я и не мечтала об авиации, просто и представления о ней не имела, - рассказывала позже Тоня, - ведь жила в глухой деревне, далеко от железной дороги. В те годы в селе было мало грамотных людей, жилось трудно, и мечты наши были самые простые - о хлебе, о достатке. А вот когда переехала в город, стала учиться на курсах химиков, а потом работать на Балашовском заводе, кругозор мой несравненно расширился. Об авиации в те годы говорилось так много... И вот я, секретарь заводского комитета комсомола, пошла в райком комсомола и стала просить, чтобы меня послали в летную школу. А секретарь райкома посмотрел на меня и с улыбкой говорит: "Маленькая ты очень. Поработай еще годок да подрасти немного, а потом можно и в летную школу..."