Киря видел, как они в предрассветном сумраке пробрались между кустов, пересекли дорогу и скрылись в перелеске за ней. Он прикинул расстояние до деревни, проверил прицел у пулемета и черед десять минут уже спокойно дремал, время от времени открывая глаза и обводя глазами дорогу, деревню и лес за ними.
* * *
Дверь тихо скрипнула и приоткрылась, когда старшина дотронулся до нее стволом ППШ. Разведчики переглянулись. Петр отошел на пару шагов, и опустился на одно колено, подняв автомат к плечу. Андреич осторожно открыл дверь настежь, вошел в сени, еще раз обернулся на него и пинком выбил вторую дверь, ведущую внутрь. Изнутри донесся испуганный возглас, но ни стрельбы, ни паники не последовало. Старшина сунул приготовленную к броску гранату, из которой он не успел выдернуть чеку, в карман и вошел, поводя стволом автомата.
Внутри обнаружились две женщины: одна пожилая, вторая лет тридцати, державшая в руках обмотанный полотенцем большой чугунок, только что вынутый из печи. Увидев разведчика, она снова испуганно вскрикнула и уронила горшок на пол.
– Тихо ты! Всю деревню разбудила, – сказал Андреич, настороженно поводя стволом автомата.
Он заглянул в другую комнату, потом снова посмотрел на женщин и спросил:
– Немцы здесь есть?
В ответ полился поток каких-то непонятных фраз на смеси странно исковерканных польского и русского. Разведчик разбирал разве что одно слово из трех, но понял, что немцы были, ушли и их нет уже неделю (по крайней мере слово "тыждень" он для себя перевел именно так). Кивнув, он повесил автомат на плечо и подобрал с пола несколько горячих вареных картофелин, выкатившихся из чугунка.
– Недолго валялись – значит не падали. Ауфвидерзеен!
Женщины синхронно закивали. Андреич вышел, махнул Петру рукой и они побежали обратно к лесу. За деревьями он присел, вытащил немного помявшуюся картофелину из кармана и отдал ее напарнику. Тот одобрительно хмыкнул и одним укусом оставил от нее половину, не озаботившись чисткой.
– С пола подобрал.
– Пофиг! Ну что там?
– Две бабы. Говорят, что немца нет уже неделю.
– Я же говорил!
– Что ты говорил, я помню… – старшина, задумчиво глядя в сторону деревни, вытащил кисет и начал набивать самокрутку. – Покурим?
– Спрашиваешь! И что тогда там не так? Давай уже, выкладывай Я тебя знаю.
– Там? Там, Петро, все не так.
– Ты объясни!
– Не спеши. Надо ведь и самому обдумать, что видел…
Они закурили и старшина продолжил:
– Чисто у них там очень и дом выглядит больно уж богато. Местные не так живут. Одеты тоже как на праздник. А во второй комнате кровать стоит застеленная. Аккуратная такая… Кумекаешь, к чему это?
– Гостей ждут?
– Я о том же подумал. И эти гости – не мы с тобой.
– Немцев, значит! Подстилки немецкие.
– Старая – вряд-ли, не надо так уж плохо о немцах думать. А вот молодая – точняк. И пока мы сюда шли, пришла мне в голову одна мыслишка! Немец наверняка придет ближе к вечеру (если конечно придет!) и это будет непростой немец, верно? Вот мы его и захомутаем по-быстрому. Давненько я оберста не притаскивал из поиска…
* * *
Погода сыграла им на руку. После полудня пошел снег, а ближе к вечеру снегопад превратился в самую настоящую метель. Под ее прикрытием они снова выбрались к дороге, вырыли в снегу яму и заложили туда противотанковую мину (в вещмешке у разведчика много чего можно найти, если хорошо поискать). Расчет был на то, что вряд-ли немец приедет на легковой машине. Скорее уж на грузовике. Либо он, либо водитель останутся в живых и группа возьмет языка. Но время шло, а на дороге никто не появлялся. Начало темнеть, снег еще усилился. На расстоянии десяти метров человека было не различить за пеленой и наконец Андреич зло скомандовал:
– Возвращаемся.
Петр меланхолично сплюнул, поднялся и первым побрел на лыжах вдоль опушки, собираясь выбраться на дорогу. Они довольно долго шли след в след, та все не появлялась и наконец ефрейтор остановился и сказал:
– Кажись, заплутали.
– Сусанин хренов! – донеслось сзади.
– А че я? Снег же! В трех шагах ничего не видать.
– Ну и что теперь? Ночевать здесь из-за тебя?
– Наугад-то еще хуже может получиться… Постой-ка!
– И так стоим.
– Принюхайся! Дымком тянет.
– Точно! Это с той деревни. Давай, поворачивай на ветер.
Они шли еще примерно полчаса, проминая свежий снег лыжами. Наконец Петр снова остановился.
– Забор…
– Ну так и выбей пару досок к чертям собачьим, не обходить же! У меня сейчас нос от холода отвалится.