– Готово, загорелось. Ставь его в нишу.
Теперь он разглядел, что полено состояло из четырех долек, скрученных вместе проволокой. Вернее, оно когда-то было единым целым, но его раскололи, выбрали немного дерева из середины, а потом снова стянули вместе. Он спросил:
– И что? Будет гореть?
– Надолго хватит, – кивнул Геннадий. – Меня отец научил такие делать. Он охотник… был. Сейчас потеплеет – одежду посушим. Присаживайся, вон палки идут из стенки в стенку. Пехоту мы сюда не пускаем, но для богов войны можно исключение сделать.
Он погасил свечу. Снова настала кромешная темнота, только багровый огонек в нише чуть-чуть разгонял мрак.
– Капитально обосновались.
– Еще осенью здесь огневую соорудили. Была воронка, мы с Петрухой ее углубили, накрыли ветками. Снег выпал, закрыл все – совсем хорошо стало. Сделали, но стрелять с нее не стали. Больно уж наблюдать отсюда удобно. Если немцы в атаку пойдут – отсюда тоже все, как на ладони. Вон за ту тряпку потяни.
– Эту?
– Да. Она амбразуру закрывает. Утром ты сам все увидишь.
– А чего мы сюда поперлись на ночь?
– Сам подумай: можно было бы утром пойти, по темноте, но вдруг обстрел? Пришлось бы залечь, тем временем рассветет. Ложбинка просматривается плохо, но вход сюда от немцев виден. День бы пропал. Зато сейчас можно отоспаться в тепле и завтра на немцев полюбуешься. Прикинешь, что и как, вечером уползем, возьмем у связистов телефон и катушку и вернемся. После этого – хоть неделю тут сиди. Тут даже сортир есть. Сзади тебя, дыра ветками прикрыта. Так где там у тебя сухпай, Толик? Сейчас разогреем! – и довольно потер руки.
Лейтенант стянул верх маскхалата, вытащил противогазную сумку с продуктами и расстегнул ватник. В "берлоге" было уже довольно тепло. Ниша прогрелась, как печка. Полено медленно тлело изнутри и гаснуть не собиралось. Пожалуй, тут было не хуже, чем в землянке.
– Раньше в банке поджигали, – сказал Геннадий, – но горело слишком сильно и снег сверху подтаивал. А так – и тепло почти до утра, и маскировку не нарушает. Ты спи. Здесь немцы не ползают. Очень уж место открытое, от наших окопов все видно.
* * *
Надо было признать: выспался Толик неплохо, хотя и сидя. К утру снова стало холодно. Он, не просыпаясь, застегнул ватник, натянул рукавицы, но потом понял, что пора открывать глаза. Геныч сидел на своей "скамейке", подложив под себя одну ногу и смотрел наружу в оптический прицел винтовки. Лицо у него было напряженным.
– Что там? Немцы? – шепотом спросил лейтенант.
– Непонятное что-то творится, – ответил тот. – Неправильное…
– Что, к примеру?
– Открой дырку, выгляни.
Толик вытащил из проема скомканный мешок, посмотрел, потом поднес к глазам бинокль. Немецкая траншея выглядела, как обычно.
– Что не так?
– Присмотрись. По центру три куста, правее их. Видишь трех дятлов?
Найдя ориентир, лейтенант кивнул.
– Да. Стоят, курят. Не должны, что-ли?
– Не должны. Видишь там за ними картинку на стене траншеи?
– Плакат.
– Вот-вот… Фрицы их вешают в качестве напоминания, что место открытое и можно от меня, или Петрухи пулю получить. А эти трое стоят там и курят, как будто так и надо. Вывод: не местные они, не знают тут ничего.
– Будешь стрелять?
– Нет пока… Тебе как отсюда, вид нормальный?
– Отличный. Сейчас ориентирами займусь, связь протянем и завтра можно начинать, благословясь. Они у меня попляшут…
– У них окантовка погон розовая, а раньше белая была. Не знаешь, что этот цвет означает?
– Род войск. Точно – не знаю. Белый – пехота, наверное.
– Ушли… Нет, прав был Петруха: надо наставления учить на досуге. Никогда не знаешь, где что пригодится. По погонам и шевронам немецким лежит книжка в землянке, но я в поиски не хожу. Зачем она мне? Выяснилось, что есть зачем.
Геныч замолчал, думая, к чему бы на их участке мог появиться кто-то новый? Раньше такого не было. Если не пехота, то это либо танкисты, либо саперы, либо пушкари. Второе может означать, что они что-то строить будут, укреплять оборону. Третье – скорее всего то же самое. А вот первое… Он вспомнил, что ему говорил комбат: немцы не так давно утащили пленного. Неужели наступление готовят? Их вроде бы в Сталинграде зажали крепенько, вполне могут отвлекающий удар у нас организовать. Танки… Если это на самом деле танкисты, то где их танк? Он покосился на записывающего что-то лейтенанта (вот где наука!) и продолжил наблюдение.
В немецкой траншее снова наметилось шевеление. На этот раз над бруствером появилась каска, а рядом еще одна. Полное впечатление, что двое стоят рядом и курят одну на двоих. Вон и дымок пошел… Ну эти фокусы мы давно знаем! Провоцируют на выстрел. Каски чуть покачивались, время от времени исчезая в окопе, потом спрятались.