Но страха больше нет, и это главное.
IV
По словам врачей, он пробыл в отключке недолго. Ничего серьёзного не произошло — только вспухла шишка над левой скулой и клонило в сон после полученной дозы обезболивающего. Очевидно, обошлось без сотрясения, раз на госпитализации никто не настаивал. И эта новость стала лучшей за день.
Прямо сейчас Никлас сидел на кушетке, придерживая у виска холодный компресс. В процедурной комнате висел резкий запах спирта и стерильных бинтов.
— Не забудьте прийти на перевязку, — молоденькая медсестра улыбнулась Тейну, черкнув что-то на бумажке. Тот смущённо натянул рубашку и спрятал направление в карман.
Никлас усмехнулся. Ещё бы, о раненом герое теперь судачил весь госпиталь. Ведь это его нашли у реанимации с торчавшим из плеча скальпелем, когда подоспели агенты Департамента. Отряд противодействия — так они себя называли.
Всё веселье Никлас пропустил, провалявшись без сознания аки кисейная мазель. Но в кои-то веки это почти не расстраивало. Внимание и благодарные взгляды салага заслужил, как никто другой. Если бы Тейн не отправился искать его в творившейся кутерьме, встреча с гайстом, вероятно, стала бы последней.
А так — оба живы, хоть и потрёпаны изрядно.
«Живы…» — в ответ на одно единственное слово разум услужливо подбросил бред сумасшедшего. Про подземелье, чудищ и хрен знает что ещё. Отбросив ставший сухим компресс, он поднялся с кушетки. Никласу нужны были ответы, и он собирался их получить — в ответ на показания очевидца, разумеется.
Не обращая внимания на слабые протесты медсестры, процедурную они покинули вместе. Тейн нагнал его у лестницы. Судя по отяжелевшим векам и неровной походке, салаге досталось в разы больше седативных. Всё-таки швы накладывать — это не шутки. На собственной шкуре познал.
— Ты как?
— Нормально, — тот слабо кивнул в ответ, — уже не больно… Ну, почти.
Свернув за угол, они увидели у стойки офицера и дежурную медсестру, со слов которой он заполнял бумаги.
— А, это вы, — агент был одет в гражданское, но, насколько знал Никлас, для Департамента это не имело значения. Никакой формы навроде полицейской за ними не числилось. — Думал заглянуть к вам после дозволения врачей, но раз всё в порядке…
— Где он? — вопрос слетел с языка, прежде чем Никлас успел подумать.
— Если вы имеете в виду пациента, то о нём позаботились.
Невозмутимость смотрелась чужеродно на этом плотном мужичке, которому судя по виду давно перевалило за полтинник. Свеж ещё в памяти был ужас, который Никлас испытал вблизи гайста. А этому — хоть бы хны. Будто их там в отделе каждый день такими встречами балуют. А впрочем, клятые волшебники, что с них взять? После предыдущей встречи в баре он ничему не удивлялся.
— Вы куда-то забрали его, верно?
ДМБ-шник сдержанно улыбнулся.
— Это дела Департамента, менэйр…
— Йонссен, — стоило агенту услышать фамилию, как улыбка мигом слетела с губ.
— …и разглашать подобного рода информацию я не в праве.
Никлас тяжело опёрся о стойку.
— Я могу поговорить с Ван дер Гассом или Моритсом? Это… — он поморщился. Пересказывать слова гайста отчего-то казалось глупым и почти постыдным. — Это важно.
— Только если свяжетесь с ними лично. Боюсь, я не имею никакого отношения к следственному отделу, чтобы помочь. Будьте добры, распишитесь здесь, — поставив точку, он передал Никласу бумаги. Чернильные буквы расплывались перед глазами, и он нарисовал закорючку почти наугад. — Беря во внимание вашу травму, я надеюсь, что вы с менэйром Ван Дейком заглянете в Департамент, как только почувствуете себя лучше. Меня вы сможете найти в кабинете сто семнадцать. Всего хорошего. Поправляйтесь.
Агент кивнул Тейну, что пристроился на скамье у окна, и, зажав под мышкой папку, зашагал к выходу. У крыльца его наверняка ждала служебная машина.
— Стойте!
Он обернулся. Во взгляде, брошенном на Никласа, промелькнуло смятение.
— Как много они знают?
— Простите?..
То ли вопрос и впрямь поставил агента в тупик, то ли он намеренно сделал вид, что не понял, о чём речь. Но Никлас ощутил раздражение, которое поднималось откуда-то из глубины — как волны прилива, наступавшие на берег.
— Гайсты ваши, — каждое слово, приходилось выталкивать из себя неимоверным усилием. Произнесённые вслух, они звучали дико неправильно. К своему ужасу Никлас даже пожалел, что рядом нет Ван дер Гасса, читающего мысли. — Они и впрямь знают всё, что происходит? Или чешут языками от бессилия?