«…Когда я говорю «лежать» — ты лежишь».
И в этот момент что-то страшное вырывается на волю. Темнота перед глазами взрывается сотней ярких брызг, что устремляются вперёд усилием воли. Раздаётся хруст костей, и хватка противника ослабевает.
«Всплеск» — поймёт он ещё нескоро, когда удивление и страх сойдут на нет. «Победа» — думает Дитрих сейчас, поднимаясь на ноги и сплёвывая кровь. И так ли важно, какой ценой она добыта?..
— Я заплатил сполна, Барт. Больше не желаю, — так и не притронувшись к стакану, Дитрих резко встал.
Ребята у стены как по команде сместились к выходу.
— Не хочешь, значит, по-хорошему? — Железный поднялся неспеша, узкие глаза сощурились ещё больше. — Тогда давай так… У тебя сорок восемь часов на то, чтобы найти мальчишку. Или что там от него осталось. Используй свою шмагию — мне плевать. Но если вздумаешь сболтнуть лишнего…
Дитрих молчал.
— Ты понял?
Он на миг закрыл глаза:
— Тебе кивнуть? — огоньки шрафта заплясали под веками. — Или прикажешь своим парням уйти с дороги?
— Двое суток в твоём распоряжении, Гасси. Время пошло, — Барт махнул рукой, и охранники посторонились.
Он вышел, не попрощавшись. Входная дверь звякнула, отсекая шум полночного казино. Теперь его не провожали, и Дитрих оказался в одиночестве под колючей моросью.
В голове было пусто — ни малейшей идеи, ни зацепки, ничего. Одно он вдруг понял с пугающей ясностью. Барт сильно ошибался: у него действительно был второй шанс. Лучший из тех, что могла подарить Дитриху жизнь.
И он потерял его восемь лет назад.
ГЛАВА 5 ЭНЕСС
I
Зеркало было старинным, с помутневшим от времени стеклом и золочёной рамой: осталось от прошлых владельцев квартиры, вместе с кухонной утварью и комодом, из которого не выдвигались ящики. Эрьен несколько раз порывался вынести рухлядь на свалку, но Энесс стояла на своём: без него угол комнаты станет пустым и неприглядным. Вот и приходилось дважды в неделю терпеливо вытирать пыль и раскладывать по порядку щётки, кисточки и флакончики — чтобы всё было под рукой. Однако не всегда получалось.
Прямо сейчас она в спешке пыталась отыскать вторую серёжку среди запасов дешёвой бижутерии. Один четырёхлистник клевера уже красовался в левой мочке, сверкая фальшивыми изумрудами в тон зелёному платью. Второй же как сквозь землю провалился.
Встав на колени, Энесс на всякий случай заглянула под комод, а затем и под кровать — по своему опыту знала, что возможно всё. Стоило ей погрузиться в собственные мысли, и рассеянность брала бразды правления, ни капли не смущаясь.
— Что потеряла? — остановившись в дверном проёме с чашкой чая, Эрьен смотрел на неё сверху вниз с нескрываемой улыбкой. Должно быть, поза и впрямь была комичная.
— Серёжку не видел? Маленькая такая, зелёная. Я уже всё перерыла — как сквозь землю провалилась.
Поднявшись с четверенек, она разгладила подол. Оставалась последняя мелочь, и как назло она начинала опаздывать — часы в прихожей показывали половину восьмого.
— Вроде нет, — он пожал плечами, поставив кружку на край книжной полки. — Сейчас посмотрим…
Многозначительная пауза повисла в воздухе, и Энесс вздохнула:
— Спрашивай. Всё равно я застряла дома, пока эта мелкая дрянь не найдётся.
— Почему просто не надеть другую пару? — Эрьен заскрипел дверцами шкафов, методично, словно при обыске, осматривая комнату.
Это сложно было объяснить.
Энесс в своей жизни верила во множество вещей: в удачу, судьбу и счастливые случайности. Любила выдумывать приметы на пустом месте и видеть таинственные силы там, где их не было. С точки зрения рациональной журналистки — коей она хотела выглядеть в глазах коллег и прочих важных людей — подобные вещи были ребячеством. А потому и рассказывать о них было недопустимо.
Эрьен, конечно, знал о её причудах и спросил, просто чтобы подначить в шутку лишний раз.
— Так не пойдёт, плут. Спрашивай, что хотел, иначе рискуешь остаться без ответа.
— То есть… это свидание? — реакция стала немедленной и столь же предсказуемой. Интересно, как долго он терпел, прежде чем высказать подозрения вслух? Даже жаль было огорчать, когда в голосе звучит такая надежда.
— Не угадал. Деловая встреча.
— Вот как? — лукаво вскинутая бровь была ничем иным как жестом недоверия. — Не замечал, чтобы ты так наряжалась для деловых встреч. Или у вас в «Вестях» ввели новые правила?
— Считай, что это частное расследование, — скопировав тон брата, парировала Энесс, — проводимое субботним вечером в кафе «Бригантина».
— Неплохо. Слышал, там подают едва ли не лучшую форель в сливочном соусе, — Эрьен сложил руки на груди, и серые глаза взглянули на неё уже серьёзно. — Обещаешь мне, что твоё «расследование» не повлечёт за собой неприятностей?
— Разумеется, обещаю, — выпалила она на одном дыхании и перехватила шпилькой последнюю рыжую прядь. Не совершенство, конечно, но сойдёт.
— Тогда держи!
На протянутой ладони лежал изумрудный листок клевера.
— Вот ведь подлец! — Энесс даже не пыталась сдержать восхищения. — И где нашёл?
— А это секрет. Я думал, ты опаздываешь, — невинно заметил он, отступая к стене. Потому как Энесс, спохватившись, уже бежала натягивать сапоги.
— Пальто подай скорее! И не забудь кастрюлю поставить в холодильник через час.
— Есть, мефрау! — смеясь, он помог ей одеться. — Последний вопрос: он волшебник?
— Кто? — Энесс опешила и замерла, уже распахнув перед собою дверь.
— Очевидно, тот, с кем ты встречаешься в «Бригантине».
Что и говорить, все де Ланге были упорными. И любопытными до крайности, даже если тщательно скрывали этот факт. Стоило отдать Эрьену должное, он сумел подгадать момент, когда Энесс не нашлась с остроумным ответом.
— Нет, — бросила она через плечо, уже ступив на лестницу. Холодный подъездный полумрак принял её с распростёртыми объятиями.
Через пять минут она добежит до угла бульвара и поймает такси. Тогда, быть может, ещё успеет вовремя, не заставив Никласа ждать.
II
— Я извиняюсь, какого хрена, мазель? — не столько злость, сколько раздражение звучало в уставшем голосе. — Это вторжение в частную собственность вообще-то.
Первоначальный ужас оттого, что её застукали на месте преступления, отступил спустя несколько секунд, и Энесс уже во все глаза рассматривала хозяина. Благо, несмотря на недовольство — а кто, скажите на милость, был бы рад обнаружить незнакомца у себя в спальне? — угрожать ей кочергой он не собирался. Просто стоял в дверном проёме, оглядывая учинённый бедлам, и густые брови всё ближе сходились к переносице.
Никласа Йонссена она представляла себе иначе. Энесс уже знала, что он был старше сестры на тринадцать лет, но из-за густой бороды и пролёгших под глазами морщин выглядел так, будто годился ей в отцы. Да и жизнь беднягу потрепала: чего стоил один жуткий шрам, тянущийся через правую щёку. Хотя чего она ожидала? Что у красавицы Катарине все родственники как на подбор?
К тому же, Глория, чей номерок столь любезно подбросил ей Бруно, мало что могла рассказать о семье подруги. Адрес ей пришлось искать самостоятельно, а потом ещё уговаривать старушку, живущую за стенкой, что она, дескать, невеста. К счастью, Никлас оказался не женат, и сочинённая наспех ложь не только подарила ей заветный ключ, но и, кажется, обрадовала мефрау Ван Линден. Отказывалась от чая она поспешно и со скрытым сожалением, но дело — превыше всего.
— Я здесь по поводу Рине, — выговорила она наконец, встретившись взглядом с Никласом. Серо-зелёные глаза смотрели прямо и колюче, ожидая подробностей.
— Одна из подруг-актрисок, что ли?
Энесс ощутила, как неприязненный взгляд скользнул ниже, и поспешила подняться с пола, чтобы одёрнуть юбку.