Полковник ту же посерьезнел
– Да, было такое!.. – Он смахнул ладонью со стола невидимые крошки и громко бросил – Давайте к делу! Час потехи прошел!
В кабинете враз стало тихо. В тот же миг, со стола исчезли сладости и грязные чашки. Девушки наведя минимальный порядок, быстро ретировались. Каждый из присутствующих занял свое место.
– Веди нашу актрисульку! – Приказал полковник дежурному, и тот быстро выскочил за дверь. Вернувшись через пять минут, он втолкнул в дверь Дягилеву, тут же закрыв за ней дверь.
С высокомерной дамы сошел весь лоск. Мятое платье, растрепанные волосы, руки в наручниках… Мне даже немного стало жаль эту «охотницу» за деньгами, но я тут же вспомнил о невинных жертвах ее действий, и жалость мгновенно сошла на нет.
Макс придвинул стул к столу Нестерова, и указал ей на него. Женщина, несмотря на неудобства, элегантно села и устремила взгляд на полковника.
Она не спешила говорить. Лицо ее было надменным и одновременно спокойным. Ни один мускул не шевельнулся, ни одна морщинка не дернулась.
«Или она ненормальная, – пронеслось у меня в голове, – или, действительно, в ее лице кинематограф потерял талантище».
– Ну что, говорить будем? – Прервал затянувшееся молчание полковник.
– Спрашивайте. – Просто ответила она.
По лицам присутствующих пробежала тень. Чуть слышный шорох нарушил всеобщую тишину.
– Давайте начнем с времен не столь далеких! – Продолжил Антон Петрович!
– Давайте! – Эхом отозвалась арестантка.
– Рассказывайте!
– Вы и сами все знаете! Стоит ли отнимать время?
– Думаю, мое не стоит. Но есть некоторые вопросы, которые наши коллеги из городка вашей молодости, хотят вам задать.
Вперед вышел Безручко, и Антон Петрович уступил ему место. Секретарь, со своим ноутбуком, подвинулся ближе, и допрос начался.
Нам эта история была хорошо известна и понятна, и поэтому мы решили переместиться в мой кабинет. Нестеров передал мне заключения экспертов и криминалистов, делавших обыск в отеле, после нашего отъезда, и которые он получил от них сегодня утром. Некоторые выводы он прочитал, а с некоторыми ознакомиться не успел, нагрянули оперативники из Назаровки и Красноярска.
– Весьма интересные выводы и находки. – Потер он руки. – Ребята хорошо поработали. Знали, что искать.
Мы с Максом склонились над документами, и вперились глазами в строчки.
– А кстати, – вспомнил я, поворачиваясь к помощнику, – ты что-то говорил о запахе, который хотели скрыть угарным дымом…
– Когда я выбежал из кухни, – начал Макс – еле успел отдышаться. Но как только ступил в коридор второго этажа, почувствовал еще более отвратительную вонь. Меня едва не стошнило, такой был смрад. – Макса передернуло и мне показалось, что его снова мутит.
Полковник поднялся с места и налив из кулера воды, протянул стакан сержанту. Макс жадно, в два глотка проглотил жидкость, и несколько раз глубоко выдохнул.
– Продолжай! – Приказал полковник.
– Я пошел по длинному темноватому коридору, с рядом комнат, расположенных направо и налево, останавливаясь около каждой двери и принюхиваясь. Наконец, в самом конце коридора свернул в узкий закуток, с почти неприметной старенькой дверью без номера. Из под щели у пола, наружу, проникал тусклый мерцающий свет. Сначала я хотел ворваться в комнату, и скрутить Дягилева, не дав ему опомниться, но потом передумал и решил сперва осмотреться. Тихонько открыл дверь и словно попал в древнюю лабораторию алхимика, так мне показалось. Потолки в этой комнате очень высокие, вдоль стен тянулись открытые шкафы с полками от пола до самого потолка, заставленные бесчисленными пузырьками, ретортами, бутылочками и бутылями. На стульях и полу лежали потрепанные книги. На столе, за которым спиной ко мне сидел Дяглев, стояло несколько спиртовок и более мощных горелок с трепещущими язычками синего пламени. Согнувшись над большим тазом с синеватой жидкостью, он сосредоточенно возился с темно-коричневыми одинаковыми пузырьками, на которых красовались бирки с надписями. Он брал один из них, отвинчивал крышку и вливал несколько капель содержимого в большой тазик, громко отсчитывая их количество. Затем осторожно закрывал крышечку и брал другой пузырек, проделывая то же самое, постоянно сверяясь с записями в тетради, которая лежала рядом на столе
Услышав мои шаги, он оглянулся и вскочил с места. Тетрадь упала на пол, а один пузырек, который он нечаянно задел, упал на пол. Жидкость, пролившись на паркет, зашипела и тут же испарилась. Я едва мог дышать, в горле стоял ком, а глаза заволокла пелена. Мне пришлось сказать ему, что его матери нужна помощь, ей стало плохо от угарного газа, и наш «сынок» рванул вперед меня. Мне удалось опередить его только на лестнице. Вот все.