Но Гоголь не всем может быть примером. Тем не менее жалко видеть, когда и маленькое дарование попусту тратит свои силы, пиша по-малороссийски – для малороссийских крестьян. В самом деле, содержание таких повестей всегда однообразно, всегда одно и то же, а главный интерес их – мужицкая наивность и наивная прелесть мужицкого разговора. Все это несколько прискучило. У кого, например, станет терпения прочесть целую книжку, составленную из прозаических статей, писанных таким языком, с такою манерою и таким тоном:
Нема на свити ничого луччого и богу мылишого, як сердце матери до своих диточок! – Скилки б их у неи не було, чы дисятком бог благословыв, чы тилки одним-одно; для ней ривни; жодного любыть, усих ривно пестуе, за усяким ривно вбывается. Девять здоровеньки край ней, потишают iи, a одно морщытця, кысне, не дуже; вже вона за ним вбываетця, тужыть, вже к боитця, що б ще дужче не занедужало, або щоб – нехаи бог бороныть! – що б ще и не вмерло! – Вона их обмыва, обпатрюе, обшыва, зодяга – и николы ж то не втомытця, николы не поскуча з иымы и усяка робота на диточок iй не важка! и пр.[2]
Или вот еще:
Уже я так думаю, що нема й на свити кращого мисця, як Полтавська губернiя. Господы боже мiй мылостывый, що за губершя! И стены, и лисы, и сады, и байракы, и щукы, и караси, и вышни, и черешни, и усяки нанытки, и волы, и добри кони, и добри люде, усе е, усего – багацько! и пр.[3]
Хороша литература, которая только и дышит, что простоватостию крестьянского языка и дубоватостию крестьянского ума!
Но вот что интересно: в «Ластовке» есть повесть или что-то вроде повести, под которою стоит имя г. Основьяненка и над которою есть посвящение такого содержания: «Любiй моiй жинци Анни Григорiевни Квитка»[4]. Из этого видно, что г. Основьяненко и г. Квитка – одно и то же лицо, ибо жинка, или жинца, по-малороссийски значит жена. Итак, все эти повести и романы, которые печатались под именем Основьяненка, принадлежат г-ну Квитке, принявшему только в виде псевдонима имя Основьяненка?..
Что касается до «Сватанья» г. Основьяненка, или г. Квитки, – это водевиль из крестьянского быта, водевиль, впрочем, довольно растянутый, но местами не без занимательности.
Примечания
Ластовка… Собрал Е. Гребенка… Сватанье… Сочинение Основьяненка. Впервые – «Отечественные записки», 1841, т. XVI, № 6, отд. VI «Библиографическая хроника», с. 32–34 (ц. р. 30 мая; вып. в свет 31 мая). Без подписи. Вошло в КСсБ, ч. V, с. 302–307.
Рецензия Белинского явилась откликом на полемику по украинскому вопросу, продолжавшуюся с 30-х гг. У этой полемики существовал определенный политический подтекст: широкий общественный интерес к украинской истории и словесности, который был вызван ростом национального самосознания, направлялся правительственными кругами в сторону развития патриархально-верноподданнических тенденций украинской культуры (см.: А. И. Комаров. Украинский язык, фольклор и литература в русском обществе начала XIX века. – В кн.: «Ученые записки ЛГУ», серия филологических наук, вып. 4. Л., 1939, с. 138–141).
Критику была хорошо известна течка зрения, согласно которой украинская деревня законсервировалась в своем патриархальном виде и тем самым противостоит ряду русских областей, где уже ощущается «гибельное» воздействие Европы (см.: А. И. Комаров. Украинский язык, фольклор и литература в русском обществе…, с. 138). Наконец, Белинский знал, что большинство украинских писателей, выступавших на страницах русской печати, в то время консолидировалось вокруг ретрограднейшего «Маяка». Издатель этого журнала С. А. Бурачек противопоставлял украинскую культуру, в которую «не проникла еще условная всемирная образованность», передовой русской культуре, которую представляли «Отечественные записки» («Маяк», 1840, ч. II, гл. 4, с. 44).