Спустя два месяца с небольшим по повелению короля замок Сальватьерра сдался королю Морокко, так как дольше его невозможно было защищать. Жизни тем, кто находился внутри замка, были сохранены, и имущество, которое они способны были унести с собой, было спасено. Какой великий плач разразился среди людей, какие крики женщин, стенающих и бьющих себя в грудь[215] из-за утраты Сальватьерры![216]
Но милостью и властью Господа нашего, Иисуса Христа, который помогает его народу в хорошие времена и во времена смут[217], этот плач обратился радостью[218] в течение года.
По некому предчувствию этот замок был, несомненно, верно назван Сальватьерра, потому как посредством этого замка Господь дважды спас всю страну, так как нападение короля Морокко, которое могло бы окончиться многими бедствиями, почти совсем не причинило вреда государству за весь тот год. Захват Сальватьерры, более того, послужил особенным поводом к славной битве, что случилась в следующем году при Лас Навас де Толоса (Las Navas de Tolosa), в которой с помощью силы креста Христова был побежден король Морокко.
Когда славный король, сердце которого было глубоко тронуто печалью, вверив свою душу в руки Господа[219], посовещался и размыслил дело со своим сыном, и с лордом Диего, и с архиепископом Толедским, и с другими вельможами королевства; уповая на Господа[220], было решено, что в следующем году они будут сражаться против короля Морокко, если он сам на это не вызовется. Итак, эдикт короля был объявлен всему государству, что постройка стен, над которой все трудились, должна быть прекращена и все должны явиться с оружием в руках и приготовиться к будущему сражению[221][222].
20. Смерть инфанта Фернандо
После этого, не прошло и пятнадцати дней, как сын короля, Фернандо, цвет молодых людей, отрада королевства, правая рука своего отца, был сражен жесточайшей лихорадкой, и в Мадриде жизнь покинула его[223]. Сердце короля было разбито; князья и благородные люди королевства были ошеломлены; горожане были изнурены горем. Мудрецы ужаснулись[224], ничто, только гнев и ярость Господа, предвещали, что страна должна была быть разорена[225]. Плач раздавался повсюду. Старики посыпали свои головы пеплом; все облачились в рубище и пепел; все девицы облачились в стенания[226]; облик государства значительно переменился[227].
Благороднейшая королева Леонора, услышав о смерти своего сына, хотела умереть вместе с ним и бросилась на постель, на которой лежал ее сын; приложив рот к его рту и сжимая его руку в своей[228], она пыталась либо вернуть его к жизни, либо умереть вместе в ним. Те, кто видели это, говорят, что никогда не бывало печали, подобной этой[229]. Возопим же и мы вместе с народом: “О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!”[230]. Как глубоки мысли Его! что мы, глупцы, не понимаем их[231].
То, что казалось началом печалей и утверждением зла, было концом зла и началом радости и утешения. Сын короля был похоронен архиепископом Толедским в королевском монастыре, расположенном неподалеку от Бургоса, в присутствии королевы, леди Беренгелы, под стенания жителей Кастилии, раздававшиеся повсюду. Однако славный король, его жена и лорд Диего остались в Трасьерре. Архиепископ и королева, леди Беренгела, вернулись к королю, который находился в Гвадалахаре[232].
Затем Родриго, архиепископ Толедо, был послан к королю Франции и к князьям и другим знатным людям тех областей, чтобы дать им знать о страданиях христиан и об угрозе надвигающейся войны. Благородный король отправился в Куэнку, где он держал совет со своим другом, Педро, королем Арагона, и связал его клятвой, что на восьмой день праздника Троицы он прибудет с королем Кастилии в Толедо, готовый для войны с королем Морокко.
По окончании разговора каждый из них отправился восвояси. Благородный король, подкрепленный силой cвыше[233], отправился в замок Аларкос. Затем, отослав свою жену и дочь, с небольшим количеством рыцарей и людей из некоторых городов и его владений в течение 15 дней он захватил величественный замок Хоркуера (Jorquera), казавшийся неприступным, и замок Алкала (Alcala) и Лас Куевас де Гаранден (Las Cuevas de Garanden), все они были укреплены оружием и людьми; итак, радостный, он возвратился в свою землю[234].
215
Ср. Евангелие от Матфея, 2:18 (Книга Пророка Иеремии, 31:15: “голос слышен в Раме, вопль и горькое рыдание”); Евангелие от Луки, 23:27: “И шло за Ним [Иисусом] великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем”.
216
Сальватьерра пала в сентябре 1211 года после пятидесяти одного дня осады. Халиф провозгласил свою победу мусульманскому миру в письме, написанном 13 сентября в Андухаре. См. Lomax, The Reconquest of Spain, 122 – 123; Kennedy, Muslim Spain and Portugal, 249 – 254.
217
Псалом, 9:10: “И будет Господь прибежищем угнетенному, прибежищем во времена скорби”. Латынь здесь не из Вульгаты (Vulgate), а из Септуагинты (Septuagint).
218
Книга Эсфири, C:10 (13:17): “обрати сетование наше в веселие” (в русском переводе Библии 4:17 – прим. перев).
219
Бытие 6:6: “и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем” (цит. выше, глава 4, прим. 31 и глава 12, прим. 27).
221
Псалом, 78:7: “что они также должны возлагать надежду свою на Бога” (в русском переводе Библии 77:7 – прим. перев).
222
Дату эдикта можно вычислить относительно даты смерти инфанта Фернандо, упомянутой в главе 20. Эдикт был датировал Михайловым днем, праздником Св.Михаила, 29 сентября 1211 года, примерно за две недели до смерти инфанта.
223
Инфант Фернандо, родившийся 29 ноября 1189 года, умер в возрасте 21 года 14 октября 1211 года.
225
Книга Пророка Иеремии, 12:11: “сделали его пустынею, и в запустении он плачет предо Мною”.
226
В своем первом издании Хроники, 25, Карло Бреа читает: “omnes virgines scalide”, переводя это как desfallecieron” [“все девицы пали замертво”]. Во втором издании Хроники, 55, он читает: “omnes virgines squalide” и во втором переводе Хроники, 47, переводит это как “все девицы говели”. “Облаченный страданием”, кажется, лучше передает смысл squalide. Это цитата, взятая из Плача Иеремии, 1:4: “девицы его печальны” [„Virgines eius squalidae“];
227
Книга Пророка Ионы, 3:6-8: „Это слово дошло до царя Ниневии, и он встал с престола своего, и снял с себя царское облачение свое, и оделся во вретище, и сел на пепле, и повелел провозгласить и сказать в Ниневии...’и чтобы покрыты были вретищем люди и скот и крепко вопияли к Богу“; Плач Иеремии, 2:10: “Сидят на земле безмолвно старцы дщери Сионовой, посыпали пеплом свои головы, препоясались вретищем; опустили к земле головы свои девы Иерусалимские”.
228
Четвертая Книга Царств, 4:34: “И поднялся [Елисей] и лег над ребенком, и приложил свои уста к его устам, и свои глаза к его глазам, и свои ладони к его ладоням, и простерся на нем, и согрелось тело ребенка”.
229
Плач Иеремии, 1:12: “взгляните и посмотрите, есть ли болезнь, как моя болезнь, какая постигла меня”.
230
Послание св.апостола Павла к римлянам, 11:33: “О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!”.
231
Псалом, 92 (91):6-7: “дивно глубоки помышления Твои! Человек несмысленный не знает, и невежда не разумеет того”. Из текста не видно, что автор был очевидцем страданий королевы.
232
Похороны, которыми руководил архиепископ Родриго Толедский, произошли в цистерцианском женском монастыре Лас Хуелгас (Las Huelgas), находящемся в предместье Толедо, который был основан королем и королевой в 1187 году. Королева Беренгела, бывшая жена Альфонсо IX Леонского, была сестрой инфанта Фердинандо.
233
Ср. Евангелие от Луки, 24:49: “вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше”.
234
Хорхуера, Алькала дель Хукар и Лас Куевас де Гаранден располагаются на берегу реки Хукар примерно в 40 милях юго-восточнее Аларкона, который находится примерно в 30 милях юго-восточнее Куэнки; король возвратился в Аларкон 29 ноября.