Покидая другие города, такие как Баеса, который был найден пустым[260], и иные соседние поселения, они [мавры] все бежали в Убеду, укрепленное место, более пригодное для их защиты. Однако толпа, закрытая внутри, была тяжкой и обременительной для нее самой, и из-за великого столпотворения они почти умирали.
Мавры видели силу христиан, которые уже почти торжествовали над ними, мощно нападая на них; они также понимали, что им не хватало совета и помощи, так как король Морокко бежал в Севилью и готовился переплыть [Гибралтарский залив]. Они вручили себя в руки славного короля и короля Арагона при условии, что хотя их жизни будут сохранены, они и все их имущество должны стать добычей их врагов. Как сообщается некоторыми маврами, которые были тогда пленены в городе, и которые, считается, знали число людей, находившихся внутри, почти 100 тысяч сарацин, включая женщин и детей, было захвачено там. Все движимое имущество и ценности, найденные там, были отданы королю Арагона и тем, кто пришел с ним на битву. Он также взял с собой много мавров-пленников. То проклятое множество, которое было заперто в городе, было рассеяно и распространено по всем землям христиан, хотя так мало людей из различных частей мира принимало участие в том славном и триумфальном сражении[261].
Они предполагали двинуться дальше, но Господь, чьей воле никто не может противиться[262], казалось, препятствовал этому. Так как решения Господни сокрыты[263]. Возможно, христиане слишком вознеслись и были полны гордости из-за победы в той битве, которую они должны были приписать одному Богу, но не им самим[264]. Когда они в течение немногих дней осаждали город, великое множество болезней, и в особенности, истечение желудка [диарея], поразило такое множество христиан, что в здравии осталось крайне мало людей, которые, если возникла бы необходимость, могли бы защитить их от врага. Также в то время была такая великая смертность среди тех, кто не участвовал в сражении, что той осенью великое число стариков и людей преклонного возраста в поселениях и городах достигло конца своей жизни.
Потому, видя, что нет пути, по которому они могли бы двигаться дальше, король собрал совет для внимательного обсуждения дел. Практически каждому казалось, что они должны возвратиться в свою землю. Тогда они разрушили часть городской стены и сожгли дома, срубили деревья и виноградники, которые они могли срезать; они оставили в руинах также и Баесу. Они укрепили замки, упомянутые выше, людьми, оружием и другим необходимым и вернулись домой с победой, славой и множеством добычи.
Затем славный король возвратил королю Наварры, пришедшему ему на помощь, хотя и с малым количеством людей, некоторые из тех замков, что благородный король захватил в королевстве Наварра. После победы и уничтожения очень гордого врага славный и благородный король был принят в Толедо с ликованием и радостью всем народом, кричавшим: “Благословен он, пришедший во имя Господа нашего”[265].
Во время этого великого триумфа, когда католические короли и их вассалы рисковали своими жизнями и королевствами во славу имени Христова, король Леона отважился на войну против короля Кастилии, как он уже это делал во времена другой битвы [при Аларкосе]. Славный король, жаждавший окончить свои дни с честью и славой в войне с маврами, не припомнил того, что сделал король Леона, а хотел уладить с ним это дело полюбовно, чтобы они могли помочь друг другу против мавров.
26. Захват Алькантара и осада Баесы
Тем временем, пока обсуждался мир, незадолго до начала Поста, следующего за сражением, славный король, чьим полным намерением это было, взял с собой небольшое число рыцарей, своих стражей и некоторых горожан из Трасиерры и отправился к замку Дуенас (Duenas), что сегодня зовется Калатрава ла Нуева (Calatrava la Nueva); он взял его и удержал за собой[266]. Затем он взял Эснавексоре (Eznavexore), место, называемое теперь Сантьяго (Santiago); это замок братьев рыцарства Сантьяго около Монтьеля (Montiel)[267].
Затем с небольшим числом людей, бывших с ним, он осадил величественный замок Алькарас (Alcaraz), который был чем-то, достойным удивления. Тем не менее, после прибытия лорда Диего и некоторых других вельмож осада была усилена. [Замок] был атаковал сильно и решительно при помощи чудесных машин. Наконец, по милость Господа, он сдался славному королю, спасая жизни мавров, находившихся в нем в то время. На праздник Вознесения, после очищения от скверны мавров, покинувших город, славный король был принят в городе торжественной процессией с архиепископом Толедским; в тот же день архиепископ отслужил там службу[268].
263
.Ср. Псалом, 36(35):7: “Правда Твоя, как горы Божии, и судьбы Твои - бездна великая!”.
265
Псалом, 118(117):26: “Благословен грядущий во имя Господне!”; Евангелие от Луки, 19:38: “благословен Царь, грядущий во имя Господне!” (восклицание вербного воскресенья повторялось в конце Санктуса во время мессы). Альфонсо VIII, вероятно, возвратился в Толедо в начале августа.
266
Дуенас (примерно в 20 милях к югу от Сьюдад Реаль) находится юго-западнее замка Сальватьерры; он был взят в феврале 1213 года, хотя Сальватьерра оставалась в руках мусульман до 1226 года. Король возвратил Дуенас Ордену Калатравы, который к 1221 году перенес туда свою штаб-квартиру и переименовал его в Калатраву ла Нуева. См. O’Callaghan, “The Order of Calatrava: Years of Crisis and Survival”, 225 – 427.
267
Экснавексоре, переименованный в Кастеллар де Сантьяго (Castellar de Santiago), расположенный примерно в 70 милях юго-восточнее Сьюдад Реаля и 20 милях юго-восточнее Вальдепенас (Valdepenas), был взят в марте 1213 года и передан военному ордену Сантьяго, который управлял обширным владением в кампо де Монтьель (campo de Montiel).
268
Алькарас, расположенный примерно в 50 милях западнее Вальдепенаса, был взят 22 мая 1213 года; король прибыл на следующий день, 23 мая. Родриго Хименес де Рада был архиепископом Толедским.