На территории Латинской Романии существовали и значительные еврейские общины. Особенно богатыми и многочисленными были общины в Кандии и на Негропонте[108], заметными были и общины Причерноморья — в Каффе, Тане и Севастополе (Сухуми). В Каффе сложилась и росла мощная армянская община[109]. Как правило, венецианские и генуэзские власти проявляли веротерпимость, при условии признания суверенитета республик и уплаты налогов.
Административный и правовой строй латинских государств был основан на западноевропейских институтах, модифицированных по византийскому образцу. В Латинской империи, как и в Византии, император избирался. Был сохранен византийский придворный церемониал, манера именования государя (хотя его титул был дополнен новыми элементами), обряд коронации василевса патриархом, обычаи аккламации, поднятия государя на щите, проскинесиса (правда, лишь для греков). Торжественным облачением императора были саккос, палий, пурпурные сапожки, венец с пропендулиями (подвесками). Но за внешней схожестью, быть может нарочито подчеркнутой в обрядовой стороне для придания видимости преемственности власти, сохранялись глубокие различия двух разных систем управления. Даже в теории латинский император не был самодержавным повелителем. Он не имел права вмешиваться в имущественные отношения на землях, не являвшихся его собственным доменом. Он мог распределять феоды только в ¼ части империи, которая ему принадлежала непосредственно. С рыцарством он был связан не отношениями подданства, а оммажем и при вступлении на престол произносил клятву соблюдать соглашения со своими вассалами и их привилегии. Особо оберегались права и преимущества Венеции. Ее владения не были подконтрольны императору, и главой их являлись дож и его наместник — подеста. В октябре 1205 г. в Константинополе был подписан акт, по которому император обязывался в случае возникновения разногласий с вассалами подчиняться выборному суду венецианцев и франков. Наконец, император избирался, и, в отличие от Византии, лишь тогда, когда имелось точное подтверждение смерти его предшественника[110]. Императрица вовсе не являлась сакральной особой. На нее взирали лишь как на жену государя. Словом, хотя византийские обычаи и повлияли на оформление власти, сама она оставалась типичной западноевропейской монархией периода феодальной раздробленности. Лишь внешняя опасность и признание императора общим военным вождем, а также привычным для греческих подданных василевсом[111] обеспечивали относительную консолидированность и централизованность Латинской империи. Попытка в теории сочетать две идеи власти — западноевропейскую и византийскую — нашла отражение и в придворной иерархии, где соседствовали и ромейские, и французские титулы и должности. Высшее звание деспота с правом носить царские пурпурные сапожки присваивалось членам императорской фамилии, венецианским дожу и подеста. Далее, с некоторым нарушением византийского чинопоследования, шли севастократор, кесарь, протовестиарий, великий дука. Ряд чинов имел двойное, как византийское, так и франкское, наименование: сенешаль — великий доместик, коннетабль — великий контоставл, маршал — протостратор и т. д. Некоторые ранги были созданы вновь и не имели византийских аналогов. Это прежде всего почетное звание венецианских дожей — «владыка (доминатор) четверти и еще полчетверти всей Романской империи». Подеста был вице-доминатором. Высшие чиновники и бароны составляли совет при императоре. Виднейшие из них — Конон де Бетюн и Жоффруа де Виллардуэн — в 1204 г. получили соответственно титулы протовестиария (с обязанностью охраны Константинополя в отсутствие государя) и маршала Романии. Для принятия важных решений император должен был испросить согласие баронского совета и венецианского подеста.
Делопроизводство Латинской Романии велось на основе западноевропейской практики, но и оно претерпело влияние византийской традиции[112]. Эта традиция была настолько привлекательной, что в XV в. афинские герцоги из флорентийского рода Аччайуоли вели документацию по-гречески, а жена правителя Эпира Карло I Токко Франческа Аччайуоли, подписав орисмос пурпуром, назвала себя «василисса ромеев»[113]. Управление в Венецианской и Генуэзской Романии в значительной степени основывалось на системе выборных советов и должностей, которые действовали короткий срок, обычно 1–2 года, и имели аналоги в коммунальном строе самих морских республик. Высшие официалы колоний и факторий именовались дуками, подеста, байло и консулами. В Латинской Романии протекали процессы, во многом аналогичные тем, что имели место и в самой Византии. Однако латинское господство углубило партикуляризм отдельных греческих областей, закрепило феодальную раздробленность византийского мира. Вместе с тем, Латинская Романия стала звеном, связавшим этот мир со странами Западной Европы, что имело немалые последствия для развития культуры как Византии, так и Запада. В немалой степени этому способствовали города Латинской Романии, сохранившие свое экономическое и культурное значение в ряде областей Латинской Романии[114].
108
109
110
111
Это обстоятельство настойчиво подчеркивали латинские императоры в формуляре официальных актов, в ссылках на добрые законы греков и в надписях на печатях, многие из которых имели греческую легенду, например: ВΑΛΔΟΥΙΝΟΣ ΔΕΣΠΟΤΗΣ, О ΠΟΡΦΥΡΟΓΕΝΝΗΤΟΣ О ΦΛΑΝΔΡΑΣ. Греческий аверс таких печатей нередко сочетался с чисто западноевропейским по стилю реверсом, где государь был изображен в рыцарских латах, на боевом коне, с мечом и щитом. Изображение сопровождала легенда на латинском языке: «Балдуин, Божьей милостью император Романии и Фландрии». См., напр.:
112
Регесты актов латинских императоров были недавно изданы Б. Хендриксом:
113
MM. III. P. 248–257, 260;
114