Ушедшие от монголов и разорившие ряд городов туркмены, вынудили халифа к действиям. Терпеть разгуливающую по стране орду становилось совсем рискованно, к тому же претензии в укрывательстве врага могли предъявить монголы, за ними такое водилось. Аль-Мустасим начал собирать войска, а параллельно активизировал переговоры. Лидеры туркменов и сами прекрасно понимали шаткость положения, отчего в этот раз дипломатия увенчалась успехом. Орда, усиленная добровольцами халифата и некоторыми племенами бедуинов, с земель Аль-Мустасима ушла, двинувшись в набег на франкский Дамаск, по торговому пути через Пальмиру. Латинские хронисты прямо называли виновником такого поворота халифа, натравившего орду на соседей. Арабские выдвигали версию о самостоятельной идее Берке отвоевать себе эмират на базе мусульманского анклава франков, истину установить сложно. Аль-Мустасиму проект был выгоден в любом случае. Если туркмен уничтожат — у Багдада станет проблемой меньше. Получится затея Берке — новый эмират очевидно станет сателлитом халифа. При этом все окружающие прекрасно знали о самостоятельности орды, несмотря на любые подозрения.
В начале 1244 года туркмены атаковали Пальмиру. Город защищали тамплиеры, но гарнизон оказался слабым. После окончания реконкисты в Испании, орден Храма искал себе новое применение. Филиал в византийской Амиде традиционно был небольшим и популярностью у европейцев не пользовался, перспективными направлениями считались египетский Тобрук и Восточная Европа, о которой мы поговорим в своем месте. База в Пальмире оставалась главной, но ориентировалась на охрану границы и караванного пути от мелких банд, поскольку с халифатом мир длился уже много лет. Лучшие рыцари ордена действовали в более интересных местах, численность гарнизона постоянно снижалась, хотя укрепления поддерживались в порядке. Подойдя к городу, туркмены после недолгого приступа прорвались внутрь. Защитники планово отошли в цитадель, штурмовать которую бывшие хорезмийцы не стали, разграбили жилые кварталы, подожгли захваченное и направились к Дамаску. Небольшой гарнизон в тылу их не смущал.
Естественно, о нападении орды гонцы из Пальмиры в Дамаск сообщили заранее. Но ситуация здесь складывалась не лучше пальмирской, к обороне город оказался не готов. Уже больше века дамасский анклав служил витриной франко-мусульманской дружбы, пользуясь широкой автономией в рамках владений короны. Купцы и ремесленники богатели на транзитной торговле, местные виконты со времен правления регентов главной задачей видели не поддержание боеготовности, а поиск тонкой грани между суммой налогов, отсылаемых в Каир и собственным откатом. Присутствие тех же тамплиеров и защита короны позволяли не опасаться набегов соседних феодалов, разбойников на дорогах почти, посады разрослись, а траты на укрепления выглядели не самыми насущными. К чести виконта, вести из Пальмиры он сразу воспринял всерьез. Немедленно отправил гонцов в Каир и к окрестным сеньорам, стянул в город местных рыцарей и начал ополчать горожан, заодно пытаясь укрепить стены. Поэтому в Дамаск туркмены ворвались только через три дня после начала осады. Еще несколько дней шли уличные бои, возможно затянувшиеся не столько из-за сопротивления, сколько по отвлечению атакующих на грабеж богатых домов и посадов, а основные силы защитников удерживались в городской цитадели.
В этот переломный момент, к Дамаску подошла дружина Балиана Ибеллина, князя Заиорданского. Князь располагал одной из наиболее опытных дружин, осаду Дамаска рассматривал как обычный бедуинский набег — просто очень большой, и атаковал туркмен сходу. Последние отвлеклись от города и разнесли заиорданскую дружину. Князь едва смог спастись, но его удар позволил защитникам крепости собрать жителей, занять прилегающие к цитадели кварталы и выстроить оборону.