Здесь вновь отличился Кутуз. Он собрал отряд из гвардейцев, местных рыцарей и горожан из числа «пылающих жаждой мести» и рванул к Пальмире. Орда, отягощенная ранеными, обозом и отсутствием воды, двигалась медленно, но почти успела. Штурм они начали с отчаянностью обреченных, но в это время в тылу появился Кутуз, поставивший в эпопее точку. Разбитых туркмен он вырезал напрочь, как отмечал хронист «не пощадив никого, не взяв ни рабов, ни пленных». Финал удался. Славу и популярность Кутуз в Леванте получил широчайшую, потому как мести налетчикам хотели многие. За границей акцию отметили как подтверждение адекватности латинян местным условиям.
Глава XXII. Шторм после шторма
Внутри страны угроза велика,
Враги не только внешние опасны!
На Рас-эль-Айн, отправятся войска…
Для укрепленья королевской власти.
В королевствах Сирии и Египта начался разбор полетов. В Сирии итоги сочли приемлемыми. Монголы не взяли ни одной пограничной крепости, в сражении франки считали себя победителями, поскольку поле осталось за ними. Понесенные потери отнесли на высокую маневренность восточной кавалерии, давно известную по стычкам с соседними сельджуками, хорезмийцами и бедуинами, хоть и подзабытую в таких масштабах. Проигранную схватку под Назаретом списали на внезапность и называли не битвой, но прорывом отступающего противника, а разгром туркмен у Хомса коалицией двух королей был бесспорной победой. Оттого в Антиохии свою боеготовность считали высокой, у рыцарей повысилась агрессивность, а в элите бродили экспансионистские настроения.
В начале 1246 года, отряд сирийцев поучаствовал в отражении монгольского рейда на ромейскую Амиду. Набег отбили и на греко-монгольской границе ситуация стабилизировалась. Зато возникли планы похода на земли халифа. Приграничные районы Багдадом даже после ухода туркмен, практически не контролировались, участились мелкие стычки на границе, да и за натравленных на Иерусалим туркмен следовало отомстить.
В королевстве Египта и Иерусалима, случившееся оценивали иначе. Прорвавшая рубежи и год разоряющая страну орда кочевников (пусть даже с опытом хорезмийской армии и приданными военспецами халифа), с легкостью громящая разрозненные дружины, ударила не только по экономике, но и по настроениям. Срыв мобилизации, явка вассалов «с промедлением, отвратительно вооруженных, многих неодоспешенными и на плохих лошадях», как отмечал в письме сенешаль Амори Бармак, неумение рыцарей взаимодействовать в составе подразделений, а их сеньоров командовать таковыми в бою, а заодно провалы в городских укреплениях, не могли не повлечь реформ.
Балдуин VI начал с Дамаска, который требовалось срочно возрождать в качестве форпоста. После двух осад и годового перерыва торговли купеческий город пребывал в разрухе, уменьшились население и капиталы, в восстановлении нуждались не только стены, но и экономика. Управление виконтов эффективностью не блистало, и король принял решение о снижении госучастия в активе. Город и прилегающие земли преобразовали в графство Дамасское, вассальное короне и без статуса аллода, графом стал Витторио Кутуз. Защитник Дамаска и мститель туркменам, выглядел приемлемо для лишающихся привилегий коронного города бюргеров, в войне «стяжал больше всех славы», знал отведенный театр военных действий и был абсолютно предан Балдуину VI.
Фьефы получили и другие участники компании, в первую очередь уцелевшие рыцари из числа Королевских конных арбалетчиков. Что чуть не привело к исчезновению первого и единственного регулярного подразделения египетской армии, почти лишившемуся личного состава. Спасла престижность. Выяснилось, что младших сыновей у феодалов все еще хватает и попасть в гвардию они мечтают практически все. Новый состав набрали скорее по блату и знатности, чем по преданности и боевым качествам, но «полк» сохранился.
За награждениями последовали оргвыводы. Король провел ревизию доменов и крепостей, а в следующем году назначил проверку мобилизационной готовности вассалов по всей стране. Для его отца Гуго I, такая попытка кончилась «тяжелой, непродолжительной болезнью», знать возмущалась в и этот раз, но куда сдержанней. Урок вышел слишком наглядным, а в Палестине и тяжелым. В результате, десяток рыцарей и два барона, по представлению коннетабля и с одобрения Высшего Совета за полную не боеготовность были лишены фьефов королем, а остальным настрого предписали устранить нарушения и обещали вскорости проверить по новой. Крепости начали укреплять с привлечением субсидий из казны, а с развертыванием возникла проблема. Обычно рыцарское ополчение собиралось в резиденциях графов, князей или герцогов, а затем эти отряды объединял монарх. Но королевство Иерусалима и Египта стало слишком протяженным, а сбор требовалось, как показала практика, ускорить. Логично смотрелось деление на «военные округа», с созданием укрупненных доменов, но для Балдуина VI такой вариант оказался неприемлем. Своими руками создавать конкурентов внутри страны не хотелось. После долгих обсуждений, король предложил создать два центра сбора. Для Египта таким остался Каир, а сеньоры Палестины по тревоге стягивались в Иерусалим, где патриарху вменялось в обязанность «устроение лагеря и содержание гонцов для сношений со столицею». Патриарх, разумеется, против введенной «вовсе не по обычаю» и очень затратной повинности резко возразил. Король напомнил о набеге туркмен и призывах к спасению, спор обострил отношения сторон до предела, но тут к нему добавилась еще одна, куда более широкая тема.