Лукаш со Скрягой устроили военный совет за бутылкой коньяка (не отравленного) и решили опросить с пристрастием всех. Оба понимали, что даже под пытками далеко не каждый признается в содеянном, так что гарантий и в этом случае никаких. Оставался единственный выход — сыворотка правды.
Но и тут получилось не всё гладко. Нужного препарата в наличии не оказалось, а на доставку уйдёт пять-шесть дней. Поскрипев мозгами, Лукаш вызвал к себе Эспаду. Промурыжил полтора часа, велел хоть из шкуры выпрыгнуть, а наркотик, аналогичный сыворотке, добыть.
Эспада потребовал подопытных кроликов, пояснив, что из-за нехватки времени не сможет испытывать наркотик на себе. Мстительный Лукаш отрядил провинившихся часовых. Парней наркота не пугала, но они цепенели от ужаса, что Эспада их проклянёт, поэтому брели в его каморку как на эшафот.
Пошёл с ними и я. Отчасти для поддержки, но главным образом из любопытства. Тащусь смотреть, как работает наш чокнутый медик. Работа в каморке кипела всю ночь. Первый подопытный скурил чудовищный косяк, отвечать на вопросы отказался и отправился в Ноосферу. Второго Эспада накормил грибами. Подопытный впал в боевое безумие и успокоился, только получив прикладом по голове.
Мы привязали его на всякий случай к койке, хлопнули по сто пятьдесят, чтобы успокоить нервы, и взялись за следующего. На этот раз Эспада использовал настойку на водке ярко-зелёного цвета, которую он гордо именовал текилой. Латинос всыпал в неё десятка два различных ингредиентов и предложил подопытному.
Парень посоветовал Эспаде застрелиться.
Я напомнил про Лукаша.
Парень посоветовал мне застрелиться на пару с Лукашем.
Обстановка накалялась, отчётливо запахло бунтом, но тут Эспада напомнил о проклятии майя. Вспомнив трагическую участь Веника, подопытный покорился. Текила ему неожиданно понравилась, и, прежде чем мы опомнились, парень вылакал полбутылки.
Способ оказался действенным в том смысле, что часовой заговорил, и заткнуть его было невозможно. К сожалению, свои откровения он излагал, судя по всему, на енохианском. А мы были слишком трезвые, чтобы его понимать. Эспада хотел применить к парню «вытрезвитель», но тут очнулся обожравшийся грибов берсерк.
В мгновение ока он разорвал верёвки, рассыпал по полу зелья, вырубил последнего вменяемого подопытного и скрылся в ночи. Я вытолкал на улицу болтливого подопытного номер три и крикнул парням, чтоб присмотрели. Не знаю, услышали они меня из-за боевых кличей берсерка, но выяснять не стал. Не обращая внимания на это светопреставление, Эспада заинтересованно пялился на рассыпанные по полу зелья.
— Что такое, Эспада? — спросил я.
— Кажется, я понял, как надо, amigo, — отозвался латинос и бросился сгребать в кучку своё добро.
Понятия не имею, что там было, но Эспада видимо знал. Собрав зелья в большую помятую алюминиевую миску, он вылил туда пару бутылок своей текилы и перемешал. Смесь обрела пугающее зеленоватое свечение а-ля смертельная доза радиоактивного излучения. Гейгер, однако, молчал.
— Послушай, amigo, — сказал Эспада, испытующе глядя мне в глаза, — я тебе доверяю, помнишь?
— Конечно, дружище! — удивился я. — К чему эти вопросы?
— Сейчас я приму этот наркотик. Уверен, это сработает как надо. Поэтому прошу, сохрани в тайне всё, что сейчас услышишь, por favor[15]. По крайней мере, пока я жив.
— Обещаю, — твёрдо сказал я. — Пока ты жив, никто ничего не узнает.
Эспада кивнул, сделал из миски пару глотков и уселся на покинутую берсерком койку. Я выжидательно смотрел на друга какое-то время, но он молчал.
— Кто ты, Эспада? — наконец не выдержал я.
И Эспада послушно изложил мне историю всей своей жизни вплоть до последних событий. Надеюсь, вы простите меня за то, что я не стану сейчас говорить об услышанном. Может, я и не столь благороден, как Эспада, но обещание, данное другу, следует хранить. Иначе легко закончить, как Веник, и проклятие майя тут совершенно не при чём. Одно сказать могу точно — Леночка оказалась той ещё штучкой, а я узнал про две новые позы, о которых прежде даже не слышал и вообразить не мог в самых буйных фантазиях.
Под утро Эспада выдохся и уснул. Я забрал мегатекилу и отправился к Лукашу с отчётом о проделанной работе. У костра спал опутанный верёвками берсерк, а красноглазые от недосыпа парни вяло отмахивались от болтливого подопытного номер три. Речь его стала более внятной, и сейчас он красочно описывал свой первый сексуальный опыт. К слову, гордиться там особо было нечем.
К полудню текилы отведали все. Бойцы ходили подавленные, притихшие и сторонились друг друга. Этот день стал откровением во всех смыслах этого слова. Но хуже всего было то, что убийца так и не обнаружился. Второй день заканчивался, а мы по-прежнему оставались на грани войны с «Долгом».