Открыв двери на улицу, мы с опаской вышли на крыльцо, освещенное заходящим солнцем. Я пытался держать под контролем всю улицу, направляя жало болта то вправо, то влево. Один из алебардщиков нашел возле стены тележку и мы двинулись вверх по улице. Уже через несколько десятков метров трое из бойцов остановились и резко отвернулись от дороги. Я спокойно переношу вид мертвых, но и мне стало не по себе: впереди на всём обозримом пространстве гнили сотни трупов, сидящих в автомобилях, лежащих на проезжей части, зачастую прямо под колесами, и на тротуаре. По ним ползали насекомые, в воздухе кружились полчища мух.
Очевидно, ребятам было нелегко справиться с рвотными позывами, которые были бы очень некстати с надетыми противогазами, и мы задержались минут на десять, прежде чем решились углубиться в этот лабиринт смерти. А как иначе назвать узкие промежутки между телами, в которые приходилось протискивать тележку, то и дело сворачивая, чтобы найти путь в обход очередной группы покойников. Мужчины, женщины, дети, старики и старухи – все они были давно мертвы, и даже пол погибших определялся с большим трудом, в основном по одежде, настолько раздуты и обезображены разложением были их тела. Местами плоть была изъедена кишащими в ней личинками насекомых.
Иногда попадались мертвые птицы, а вот погибших собак и кошек я не увидел ни одной. Либо они успели спрятаться, либо убежали дальше в город, преследуемые надвигающимся отравляющим облаком, и умерли уже там. Мы миновали заправку, на которую я решил потом вернуться с добровольцами, когда найдем емкости для горючего. Возможно, некоторое его количество придётся потратить, чтобы сжечь хотя бы часть окружающего нас кошмара, устроив большой погребальный костер.
На дороге в потоке машин затерло машину инкассации, и мы все, словно по команде, двинулись к ней. Видимо, у каждого перед глазами всплыл образ бравого человека в форме с кобурой на поясе. А где кобура, там и пистолет. И вот у нас первое огнестрельное оружие – два ПМ и один ПММ, к каждому по дополнительному магазину. В бардачке мы наши коробку патронов под калибр 9 миллиметров, что нас очень порадовало. Тела трогать не стали, просто срезали ремни. Деньги нам тоже были ни к чему, они давно обесценились, но, осмотрев машинально салон, я никаких мешков не увидел. Кто-то прибрал государственную валюту, хотя неясно, кому она могла понадобиться, когда гораздо ценнее противогаз или хотя бы респиратор, хорошо упакованная пища и вода в баклажках. Поняв, что есть выжившие, я взял в левую руку пистолет, оставив щит свободно висеть на ремнях.
Еще четыреста метров, и мы подошли к двухэтажному зданию, в котором и был продуктовый магазин, на первом этаже, рядом с пивной, при виде которой парни оживились и начали пихать друг друга в бока. Я ткнул латной рукавицей в дверь супермаркета и бойцы, кажется, вспомнили, за чем мы пришли. Впрочем, я не собирался оставлять горячительные напитки и пиво, нам пригодится всё. Впрочем, так думали и те, кто через несколько секунд заступили нам дорогу. Из «наливайки» вышли восемь весьма болезненного вида мужчин, с топорами, монтировками, ножами. У одного была пневматическая винтовка, способная как средство поражения противника вызвать разве что гомерический хохот. А вот явный лидер этой группы тыкал в нашу сторону стареньким пистолетом ТТ, что мне совершенно не нравилось, поскольку наши доспехи пуля с такого расстояния пробьет наверняка. Даже не смотря на противогаз и подбивку шлема я услышал истошный вопль:
– Моё! Это всё моё, уроды! Вы чего припёрлись, укурки?! Спёрли в каком-то театре железки и думаете, что самые крутые? Да я…
И вот тут его вырвало. А потом согнулся пополам ещё один «боевик». Не переставая извергать из себя почти прозрачную жидкость, главарь направил пистолет в нашу сторону и нажал на курок. К счастью, мы все внимательно следили за противником и просто отшатнулись в стороны, так что пуля просвистела между нами. Я не стал ждать продолжения и от пояса выпустил стрелу из арбалета в живот блюющего стрелка, пулю на него тратить было откровенно жалко. На таком расстоянии промахнуться было невозможно: отшатнувшись назад от толчка вонзившегося в грудь болта, болезный "князёк" мешком повалился под ноги подельникам. Из уголка искривленного и испачканного в рвотных массах рта стекла струйка крови, ею же быстро набухала предельно грязная рубашка.