Выбрать главу

     Параллельно я всё прислушивался к тому, что происходит с противоположной стороны проходной. Выстрелы периодически раздавались, но почему-то только из одного ствола. «Стреляй, твою налево!» – раздался окрик Арсена. Но вторая винтовка так и не зазвучала. Мельком обернувшись, я увидел, что Рамиль отступает вглубь КПП. Следом за ним вбежал Арсен, подняв на ходу с пола алебарду и положив под ноги винтовку. Ухватив ролевика за плечо, Оганесян остановил его отступление, отобрал Арку, после чего заставил поднять тарч, подтолкнув под локоть щитовую руку парня.

     – Рамиль, соберись. – Мне приходилось отмахиваться всё энергичнее, благо, что турникет хорошо сдерживал нападающих. – Ты уже был на турнирах. Здесь то же самое. Так что бей, мандражировать будешь потом.

     Секира рассекла руку здоровяка с ломом, тот поднимал в замахе своё орудие труда и нападения слишком медленно. Покалеченный взвыл, уронил железяку, и отшатнулся в сторону, зажимая рану. Всё, этот уже не противник, но место его занял отчаянно матерящийся работяга с топором, из-за плеча которого чьи-то руки методично обрушивали на мой шлем лопату. Не смертельно, но неприятно и отвлекает. Пару ударов топора чуть было не пропустил, принял на самый край щита, отбрасывая в сторону. За спиной тоже часто слышался грохот ударов по щиту. Рамиль сдерживал напиравших, позволяя Арсену рубить алебардой. Но что-то там явно не ладилось.

     – Да бей же! Ну что ты отмахиваешься только. Бей! Рамиль, ты ж только зря открываешься!

     – Я бью! Бью я!

     – Да нихрена! Ты ж не на ролёвке! Не изображай удар, а руби! Аааа, Рамилька, мать же ж твою!

     Сильным ударом секиры я рассёк кисть рабочего, машущего топором, резко поднял щит выше, над турникетом, словно отгораживаясь от дикого вопля, уронил за спину на пол секиру, выхватил Пернач и обернулся. Хрипящий Рамиль заваливался назад, с поднятым вверх фальшионом. Кромка меча была окрашена красными потёками. А в грудь ролевика вонзилось остриё кирки – рукоять её сжимал также оседающий на землю толстяк с рассеченной шеей. Арсен, оставшись без прикрытия, заработал алебардой ожесточённее, не переставая материться. По моему щиту тоже начали бить сразу два человека. Прицелившись, я выпустил пять или шесть пуль над плечом Оганесяна, свалив сразу троих его противников и заставив отступить остальных. Потом из-под своего щита дал короткую очередь, скосив старательных ударников, уже изрядно отбивших мне руку. Довершая начатое, выпустил оставшиеся пули сначала в проход за турникетом, в сторону атакующих с улицы, потом снова резко развернулся к территории пожарки, меняя магазин. Но там уже было пусто, Арсен довершил разгром, зарубив нескольких отступавших.

     Напавшие на нас люди бежали сломя голову, но жалеть их я не собирался. Карабин, прислонённый к стене в дежурной комнате, снова в руках. Турнике разблокирован. Несколько шагов, разворот в сторону убегающих. И злое удовлетворение при виде вспарываемых пулями спин. За КПП слышатся хлопки Арки, это Арсен отсекает путь отступающим вглубь территории. Им остается только кидаться к забору, и либо буквально кувыркаться через него, грузно падая на другую сторону, либо повисать на ограде с пулей между лопатками. Так прошли долгих три минуты. После нескольких промахов я прекратил стрельбу, жалея заряды. Кроме того, надо было посмотреть, что с Рамилем. Миновав уже свободно вращающуюся вертушку я кинулся к ролевику. Тот лежал на спине, зажав рукой рану, из которой обильно сочилась кровь.

     – Рамиль, ты меня слышишь?

     – Да… Но… я же в доспехах… Как же… так… Неправильно… Я достал его?

     – Достал. – Хотелось взвыть от безнадежности. Я чувствовал, что парень уходит, что жизнь вытекает из него с кровью из-под пальцев. – Качественно достал.

     – Это… славно… А то… этот гад… все хиты… одним ударом… снёс… *(6)

     Рамиль дёрнулся, резко, с всхлипом, вдохнул воздух, и замер, рука соскользнула на пол, в растекающуюся тёмную лужу, разбрызгав красные капли. За моей спиной ещё раз смачно выругался Арсен. После чего вышел из КПП, и выпустил несколько пуль в далёкие спины, исчезающие в глубине территории таможенных складов. Одна бегущая фигурка словно споткнулась и рухнула плашмя. Буркнув – «Прощальный салют», – Оганесян закинул винтовку за спину и встал рядом со мной. Чьей-то кепкой он неторопливо протирал алебарду, потом наклонился, подобрал фальшион, вдохнул, и тоже протёр.

     – Блин. Молодой совсем. Надо же было ему вызваться. И решился всего на один удар, да и то – поздно.