Тем временем в 1929 году начался мировой экономический кризис, самый глубокий и разрушительный в истории капитализма. В конце 1930 года он дошел до Латвии. Экономическое положение еще ухудшилось. К 1932 году в промышленности работало уже всего 61 тысяча человек, а продукции производилось всего 284 миллиона латов (63% от 1929 года, 34% от уровня 1913 года). Безработными были зарегистрированы 31 тыс. человек, половина от работающих в промышленности. Экспорт сократился более чем вдвое, в Риге в 1932 году обанкротилось 161 предприятие. А в Сейме увлекательная политическая жизнь продолжалась как обычно партийная грызня, коалиции создавались и распадались, меняющиеся правительства принять какие-либо эффективные меры, были не в состоянии.
В этих чрезвычайных условиях 18 марта 1934 года премьер-министром стал вновь К. Ульманис. Он понял, что в условиях существующей партийной свистопляски ничего реально сделать невозможно. Осмотревшись в новой должности два месяца, в ночь с 15 на 16 мая, он объявил в стране чрезвычайное положение, распустил Сейм и все политические партии. Освобожденное от «политической» жизни правительство занялось своей основной работой – управлением государством. В своем обращении 16 мая К. Ульманис сказал: «Мы не можем далее продолжать деформировать свое государство, разрешая партийным склокам ещё больше раскалывать и ослаблять народ, нам необходимо стать сильными, стать едиными».
Латвия впервые получило правительство, которое занялось государством, а не своим личным обогащением.
Как К. Ульманис с кризисом боролся
Правительство сразу начало создавать государственную инфраструктуру, которая стала базой для развития государственной экономики. Во всех важнейших отраслях экономики были созданы государственные предприятия – акционерные общества, полностью или в виде контрольного пакета акций принадлежащие государству. К 1939 году их число уже превысило 40. Они являлись теми центрами, вокруг которых могли создаваться множество мелких частных предприятий – вот один из успешных вариантов стимулирования развития малого бизнеса, о котором так много говорят сейчас, но ничего не делают. Вот примеры этих ульманисовских предприятий, некоторые из них успешно дожили аж до второй независимости и были сейчас приватизированы или обанкрочены: «Алдарис» (известный пивзавод, теперь принадлежит шведам), «Аду ун Вилнас Централь» (Центр кож и шерсти), «Бекона экспортс», «Сиера ун свиеста экспортс» (Экспорт сыра и масла), «Дегвиела» («Горючее» нефтесбыт, переименована в Латвияс нафту, обанкрочена и распродана), «Объединенное Пароходство» (разделено, разворовано и продано), «Кудра» («Торф», разделено и приватизировано), «Лайма» (приватизирована и продана иностранцам), «Латвияс Централайс секлу экспортс» («Латвийский централизованный экспорт семян»), «Латвияс кокс», «Шиферис», «Латвияс коквилна», «ВЭФ», «Вайрогс»(в дальнейшем – РВЗ), «Латвияс берзс» и т.д.
Для обеспечения работой многочисленных безработных была создана «Дарба централе» центр трудоустройства.
А для регулирования цен был учрежден Департамент цен, а не сегодняшний неопределенный и безответственный «общественный регулятор».
Для кредитования всей экономической деятельности государства был создан Латвийский кредитный банк.
Многие из перечисленных предприятий по существу являлись государственными внешнеторговыми объединениями, которые обеспечивали закупку у крестьян продуктов, формирование экспортных партий их и поставки их на мировой рынок – в основном в Германию и Великобританию. Для обеспечения конкурентоспособности на внешнем рынке был установлен благоприятный для этого курс лата. По закону от 28 сентября 1936 года 1 фунт стерлингов = 25,22 лата, 1 доллар в этих условиях стоил около 5 латов. Сравните этот курс с сегодняшним, благоприятным не лату, а фунту и доллару, и вы поймете, кто удушил латвийское сельское хозяйство во время второй независимости.
Лучший друг крестьян
На базе всего этого ульманисовская Латвия весьма успешно экспортировала продукцию своего сельского хозяйства. Например, экспорт сливочного масла в 1937 году составил 10 кг на душу населения – очень приличная цифра. А всего Латвия от сельскохозяйственного экспорта в 1937 году получила:
от экспорта сливочного масла 45 миллионов латов;
от экспорта мяса, скота и кож 21 миллионов латов;
от экспорта древесины, фанеры и бумаги 146 миллионов латов.
В результате этой торговли в Латвии начали появляться современные сельскохозяйственные машины, например, в 1938 году было закуплено 276 тракторов. Сейчас из этого перечня в сегодняшнем латвийском экспорте осталась только древесина и фанера. Остальное – только в воспоминаниях. И тракторов Латвия теперь закупает поменьше.