А уговор такой: королевне можно загадку десять дней разгадывать, но совета ни у кого спрашивать нельзя.
Думает королевна, гадает — разгадать не может. Переманил вечером младший брат на свою сторону королевнина стражника и говорит ему:
— Слышь, стану королем — назначу тебя советником. Только сделай, что прикажу: подслушай под дверями, что королевна говорит.
Подслушал стражник. И передает младшему брату, что-де королевна так сказала: «Ах ты, негодник! Вот загадал мне загадку! Ну, да ничего, у меня десять дней сроку. Девять дней стану к нему служанок подсылать, авось выведают разгадку. А не сумеют — то на десятый день сама к нему пойду. Лишь бы все шито-крыто, чтобы не прознал никто, что я за советом ходила».
— Ладно. Ты, стражник, парень бравый. Возьми огниво и спрячься в моей опочивальне. Вот станут ко мне служанки ходить, разгадку выманивать. Как зайдет ко мне одна — я чихну, а ты сейчас же высекай искры, что есть мочи.
Ладно. Вечером первая служанка тут как тут. Только она про разгадку речь завела — чихнул младший брат, а стражник давай из огнива искры высекать. Убежала служанка сломя голову и платочек свой оставила.
С другими служанками точно так же случилось.
На десятый день решилась королевна сама счастья попытать. Отворила дверь и спрашивает, да так боязливо:
— Паренек, ты один?
— А что тебе?
— Да боюсь я, паренек, не дознался бы кто, о чем стану спрашивать.
— О разгадке, небось?
— А как же! Паренек, родненький, подскажи мне хоть первое словечко, большего мне и не надобно…
Услышал младший брат такие слова, размякло у него сердечко, не утерпел — сказал королевне первое слово. Даже чихнуть позабыл. Да ведь вот еще какое наваждение: так голову потерял, что и второе словечко с языка сорвалось! Опомнился он тут же, чихнул, и защелкало огниво! Тут королевны и след простыл, только платочек ее остался. Два слова она узнала, а ей только того и надо было.
Утром разгадала королевна загадку. Идти младшему брату на виселицу! Выпросил он у короля дозволение — загадать королевне у виселицы еще одну загадку, самую легкую на свете! Король подумал: «Ну что за беда? Коли она разгадала такую трудную загадку, легкую-то и подавно разгадает».
Пришли к виселице. Младший брат загадывает загадку: «Был я лихой охотничек. В десять косуль целил. Мясо удрало, а шкурки и поныне при мне».
Не ожидала королевна такой загадки! Вот теперь и отгадывай про то, что сама же со своими служанками делала! Сказать отцу, что первые слова разгадки выманила? Нет, нельзя. Отгадать загадку? Еще хуже: отец сразу про все догадается. Не было бы при парне платочков! Или не было бы такого уговора, что ей ни у кого совета спрашивать нельзя, — тогда б выкрутилась. А теперь-то как быть? Только и остается, что за младшего брата замуж идти. Так королевна и сделала.
После свадьбы созвал молодой король войско и пошел отца с матерью навестить. Вздумалось ему по пути снести разбойничью избу — ту, где он ворон за голубей выдавал. Сорвали воины крышу, сорвали пол, глядь — что за чудеса! — под полом подвал огромный, а в подвале его братья связанные сидят. Совсем, бедняги, замучились, хоть и было у них пищи в достатке: разбойники в подвал и еды, и питья всякого понатаскали. Младший брат спрашивает:
— Братцы, дорогие, как вы сюда попали? Разве загадок королевне не загадывали? Разве на виселице не погибли?
— Мы до королевского дворца и не добрались. Нас разбойники схватили, а отцу подложные письма послали, что, дескать, нас повесили, что-де королевна наши загадки разгадала. Это для того, чтобы не искал нас отец, чтобы на след не напал да разбойничья логова не разорил.
То-то обрадовались старик-отец да старуха-мать, когда их младший сын — королевский зять — домой вернулся да и старших сыновей привел. Плакали старики от радости три дня и три ночи, а потом с младшим сыном в его дворец пошли.
Как дурак королем стал
ыли у одного короля три дочки — одна родная и две приемные. Годы уже немалые, к старости дело идет. Решил король доброго зятя найти, чтобы тот вместо него правил. Да только кому же свою дочь доверить? За первого попавшегося не выдашь. Вот и объявил король, что свататься к его дочке может любой, а выдаст он ее только за того, кто назначенные им три работы выполнит. Тех же, кто работы не выполнит, прикажет он казнить.