Прибегает во дворец, даже не поздоровалась с песьеглавом, сразу огня требует. Песьеглав, посмеиваясь, отвечает:
— Будет тебе огонь. А пока вот тебе бубенчики — побрякивай да приплясывай, покамест я огня сыщу.
Ушел песьеглав в другую комнату, придумать, как бы пострашнее растерзать ненавистную ему девчонку. А тут опять вылезает из-под пола мышка и молвит:
— Ты, голубушка, дай эти бубенчики мне, я за тебя попляшу, а ты беги скорее прочь. Ежели хозяин придет сюда, он тебя на кусочки разорвет. Ступай на кухню, найдешь там огонь. А на ларе увидишь два мешка: один большой, другой поменьше. Бери меньший себе, — большой тебе тяжел будет.
Бросила дочка бубенчики мышке, кинулась в кухню, сгребла большой мешок и вихрем домой. А тут как раз песьеглав, придумав страшную казнь гостье, бежит из своей комнаты. Видит, мышка пляшет и бубенчиками звенит. Только на этот раз он был половчее. Как коршун, ухватил мышку своими железными когтищами и разорвал на мелкие кусочки. А потом ринулся в двери следом за беглянкой. Бежал, бежал, встречает лошадь и спрашивает, не видала ли она девчонку. Лошадь сразу же отвечает, что недавно пробежала та к лесу. Песьеглав что есть мочи — следом. Подбегает к овце и спрашивает, не видала ли она девчонку. Овца тут же отвечает, что если он поспешит к лесу, то и догонит ее. Полетел песьеглав, как одержимый, встречает корову и спрашивает, не видала ли она девчонку. Корова отвечает, что вон, мол, она за кустом — и голову повернула туда, где ведьмина дочка, с большим мешком уморившись, лежит, отдуваясь да отфыркиваясь. Подскочил обрадованный песьеглав к дочке и рвет свой мешок из ее рук. А она хватает его изо всей мочи, вопит, кусается, царапается, плюет ему в глаза, только ничего не помогло. Сгреб ее песьеглав за волосы и утащил обратно в свой дворец, а там и разодрал на куски.
Под вечер вышла ведьма, поджидает свою дочку с золотом. Ждала, ждала до полуночи, так и не дождалась. Тут старуха и смекнула, что случилось. И такая ведьму злость и тоска взяла, что померла она на месте.
А кроткую, красивую да богатую сиротку все люди прославляли да расхваливали. Прослышал эти похвалы молодой король, что в том краю правил, и взял ее в жены. Ох и свадьба же была!
И меня на нее пригласили. Снарядился я честь-по-чести: купил двух сахарных коней и пряничную тележку, заказал портняжке бумажный кафтан и штаны, напялил на голову масляную шапку, обулся в сапожки, что из блинов скроил, направился на свадьбу, будто сам посаженный отец. По дороге солнце очень уж жарило — растопило мою шапку. Решил я раздобыть другую, остановился у корчмы. Покамест я в корчме был, откуда ни возьмись орава ребят — съели моих коней и тележку. Побрел дальше пешком, с голой головой. По дороге разлезлись мои сапожки. Пошел ливень — расползлись у меня кафтан и штаны. Что же делать? Куда голому, босому деться? Дождь льет, холодно. На счастье, увидал возле дороги большую трубу на колесах. Залез в трубу, согрелся, да и заснул. А то была пушка! После дождя солдаты опять принялись свои артикулы выделывать да из пушек палить — только гул пошел. Выпалили и из той пушки, где я лежал. Вот я и прилетел в эту сторону, аккурат в нашу волость.
Чудесная мельничка
или в стародавние времена два брата: один богатый, другой вовсе бедный. Богатый бедняка терпеть не мог. Вот как-то у бедняка хлеб вышел, хотел купить, да на что купишь, коли ни гроша за душой. Пошел просить у богатого. Богатый, как только завидел его, выкинул в окно заплесневевшую свиную лопатку и закричал сердито:
— Ну, чего явился? Вот тебе свиная лопатка. Ступай в пекло, продашь, глядишь — и деньги.
Поблагодарил бедняк за такое благодеяние, заплакал и пошел в пекло. Но тут встретился ему седой старичок:
— Чего плачешь?
— Как не плакать — послал меня любезный братец в пекло продать эту лопатку. Да как же я ее продам, когда и дороги туда не ведаю.
— Стоит ли из-за пустого расстраиваться. Слушай, что я тебе скажу: черти на свиную лопатку как оголтелые кидаются, а дорогу найти туда — раз плюнуть. Ступай по этой тропинке — вот и дойдешь прямо до пекла. Да только запомни: не проси за лопатку денег, а проси мельничку, что в углу валяется.
Поблагодарил его бедный брат и пошел. Идет, идет — а до пекла не так уж и близко, все конца тропинке нет. Наконец, вот оно, да только не попасть туда просто: большущие-пребольшущие ворота. Начал стучаться. Выходит трехголовый чертов служка.
— Что надо?
— Да вот свиную лопатку продаю.