— А зачем тебе знать?
— Да так просто!
— Ну, ладно. Вон, в помеле моя жизнь.
— Добро.
Девица сразу за помело и спрятала его. Черт спрашивает:
— Зачем помело прячешь?
— А что я за жена тогда была бы, коли за мужнину жизнь не радела бы?
— Да нет же, не в помеле, брось помело; моя жизнь в половой тряпке.
Девица сразу за тряпку и спрятала ее. Черт спрашивает:
— Зачем тряпку прячешь?
— А что я за жена была бы, коли за мужнину жизнь не радела бы?
— Да нет же, нету в половой тряпке моей жизни, брось ее, теперь скажу правду. Моя жизнь запрятана в дремучем лесу, сквозь который никто пройти не может. Там гора есть.
В горе бык. В быке утка. В утке яйцо. В яйце свеча. Если того быка убить, то захвораю, если утку вспороть, то боль почувствую сильную; если яйцо разбить, то стану муки терпеть смертельные, если свечу погасить, то умру.
Брат все слышал. Вскоре черт ко сну собираться стал. Чуть погодя он уже и захрапел, а храпел так, что стены дрожали.
Тут снимает брат потихоньку простыню, подползает к черту и осторожненько привязывает злодея цепью к стене. Когда на руки цепь накладывал, черт чуть было не проснулся, уже заерзал, но ничего, тут же захрапел дальше.
Покончив с этим, брат вскочил в седло и пожелал быть у той горы, где чертова жизнь. Несло его седло, несло, да уперлось в такой дремучий лес, что куда там пройти через него! Тут вспомнил брат про кнут. И как щелканет! — развалился лес на две половины, раскатился на две стороны, осталась ровная просека. Вот седло и у горы; а гора — ух! — до чего ж высока, и помышлять нечего вершину разглядеть.
Стал брат на седле подыматься в гору, посмотреть, где же ей конец, да толку чуть. Взошел высоко, земли уже не видать, а до верха не добрался. Как из такой горы быка достанешь? И так думает, и этак прикидывает ничего не придумать. Наконец вспомнил про своих помощников. Вот погрел он клок медвежьей шерсти на солнце, — медведь тут как тут; погрел пучок перьев орлиных, — орел тут как тут; погрел три щучьих чешуйки на солнце, — щука тут как тут.
Медведь говорит:
— Кабы гору перевернуть, я быка задрал бы!
Орел говорит:
— Кабы задрать быка, я утку поймал бы!
Щука говорит:
— Кабы утку разорвать, я бы яйцо достала!
Ладно. Вот размахнулся брат своим кнутом да как стеганет сплеча по горе. Дрогнула земля, опрокинулась гора, бык-громадина на них бросается, копытами землю роет. А медведю только раз зацепить, и быку конец. Как быку конец, так утка — порх! — взвилась в воздух. Орел за ней — и расправился с уткой как с мухой. Как утке конец, так из утки яйцо — хлоп! — на дно морское. А щука за ним — и вынесла яйцо на берег. Разбил брат яйцо кнутом и задул свечу. В ту самую минуту медведь, орел и щука стали людьми и говорят:
— Были мы три заколдованных короля. Теперь заберем своих жен и скорее в наши дворцы!
А брат им отвечает:
— Погодите, сперва съезжу на седле за своей невестой, а тогда все восьмером к моим родителям в гости отправимся. Там сыграю свадьбу, и тогда можете идти по своим королевствам.
Ладно. Брат — раз, два! — помчался за невестой, а остальные тем временем — за своими женами. У той самой горы снова встретились. Ухватились все за седло и вихрем перенеслись к родителям.
Дома невеста брата рассказывала, какой страшной смертью умер черт, как все кругом дрожало, когда хотел он из цепей вырваться. А потом еще сказала, что, мол, она королевна. Черт выкрал ее из отцовского замка, желая ее себе в жены взять, да только не вышло у него. Стало быть, брат, сам того не ведая, стал королевским зятем.
Ежова шубейка
одних бедняков никогда не было детей. Однажды сидят они вдвоем за столом и говорят:
— Послал бы нам господь дитя, пусть хоть самое малое, с ежика!
Только вымолвили эти слова, как вылезает из-за печи маленький ежик и говорит: — Я ваш сын!
Приняли старики ежика и стали растить.
Когда ежик подрос, мать сказала:
— Будь мой сынок побольше, так свиней бы пас, а такого малого свиньи затопчут, что тогда?
— Чего печалитесь, небось, попасу!
— А не боязно тебе, сынок?
— Мне-то свиней бояться! Экая невидаль! Только дайте мне их, буду пасти за милую душу!
Ладно. Вот загнал ежик свиней в лес и пас три года, ни разу домой не пригоняя. За это время свиньи так расплодились, что и не сосчитать; однако ежик уберег всех до единой.