А чтобы братьям на болоте не мокнуть, приказал Курбад карликам поставить для них избу и всякой еды-питья припасти. Вмиг бревна в сруб уложены, стропила подняты, крыша настлана, посреди комнаты стол накрыт. Отпустил Курбад карликов, а сам, прихватив свою палицу, под землю спустился.
На полдороге уже черт маячит, тот самый, которого он вчера отлупил.
— Спустись, спустись, тут я тебя и придушу!
Но не успел Курбад палицей замахнуться, как узнал его черт и скрылся — будто ветром его сдуло. Наконец достала веревка до дна, и увидел Курбад большую равнину. На другом конце ее дом стоит, из трубы дым идет. Пошел туда Курбад, подходит к дому.
А тут, оказывается, как раз самого черта жилье. Три повара в большущем котле черту обед варят. Увидали повара чужого, всполошились:
— Ой, да знаешь ли ты, куда попал?! Явится наш повелитель, он тебя одним пальчиком пришибет!
— А ну вас, заячьи души, не тарахтите! — отвечает Курбад и присаживается подле котла.
А повара все его уговаривают, чтобы он лучше за печкой спрятался, а то им попадет за то, что чужого впустили. Послушался Курбад.
Немного погодя является черт, начинает принюхиваться: чужим духом, дескать, несет. Повара врут: ворона только что пролетела. Успокоился черт, идет к котлу попробовать, довольно ли соли, ладно ли уварилось.
Только нагнулся черт с поварешкой, как Курбад выскочит из-за печи да как смахнет мечом черту голову, так она и плюхнулась в котел, а за нею и тулово туда же.
— Покамест черт в котле варится, — говорит Курбад, — выкладывайте мне, где украденные дочки.
Рассказали повара, что одна живет в серебряном дворце, а принадлежала тому черту, которому только что голову смахнули. Другая — в золотом дворце и принадлежит Трехглавому черту. Третья — младшая — в алмазном и принадлежит Шестиглавому.
Выслушал все это Курбад, опоясался мечом и направился к серебряному дворцу. Вышла из того дворца молодая девица и от удивления даже руками всплеснула:
— Ой, парень, да куда же это ты забрел?! Явится мой мучитель, он тебя мизинчиком пришибет!
— Ну-ну, девица, неужто он так страшен?! Так знай, что мучителя твоего уж нет в живых, а я пришел тебя освободить.
Услышала это девица, упала Курбаду в ноги и заплакала от радости.
Оглядел Курбад хорошенько серебряный дворец, поел, попил и стал девицу о сестрах расспрашивать. Рассказала она ему все и присоветовала, как лучше все дело сделать, а потом принесла диковинную посудину со снадобьем, которую черт на окне оставил.
В той посудине два снадобья было: то, что справа, — прибавляет силы, то, что слева, — убавляет. Отведаешь то, что справа, — силы через край прибудет, то, что слева, — на целый год сила пропадет. Отпил Курбад справа — ух ты, сколько в нем силы прибавилось, самому в диковину!
С утра отправился Курбад в жилье второго черта, Трехглавого, и этого прикончил. Вот уже две сестры свободны.
На третий день черед Шестиглавого. Только тут у Курбада дело не так гладко пошло: черт успел уже отобедать и к третьей сестре в алмазный дворец отправился.
— Ну, ничего! Я до него и там доберусь, — сказал Курбад и зашагал ко дворцу.
Смотрит — посудина со снадобьем на окне стоит, а сам Шестиглавый спит после обеда, храпит вовсю. Повернул Курбад посудину: сильное снадобье справа оказалось, бессильное — слева, — и пошел поглядеть, как младшая сестра поживает. Нашел красавицу-девицу, только очень уж грустную. Увидала она незнакомца и воскликнула тихонечко:
— Ой, парень, куда же ты забрел!.. Вот встанет мой мучитель, он тебя мизинчиком пришибет!
— Ну-ну, не так уж он силен. Лучше разбуди-ка его, а мой меч укажет ему дорогу к разным мошкам да букашкам. Этаким душегубам лучше там спать, чем в алмазных дворцах.
Разговаривают они, а тем временем Шестиглавый пробудился, стал на другой бок поворачиваться, а под ним кровать так заскрипела, что в третьей комнате в ушах засвербило. Кинулась девица к Шестиглавому, успокаивает: спи, дескать, спи. А тот принюхивается и спрашивает, с чего это чужим духом несет? Девица говорит, что мышь только что пробежала, — спи, мол, спокойно. Поверил Шестиглавый и опять заснул.
Тут уж Курбад мешкать не стал: вынул свой меч, открыл дверь да как рубанет наотмашь, сразу три головы долой. Взвился черт, как молния, и кинулся сильного снадобья отпить, а вместо него выпил бессильного. Отрубил Курбад остальные три головы и выкинул их вместе с туловом в лужу.