Мучались работники, мучались, но открыть не смогли. Видит Илинь — не будет от них проку, надо самому за дверь браться, и отворил ее одним рывком. Да снова беда — никак внутрь не попасть — лесенки нет. Наконец вспомнили — бычьи шкуры-то ведь при них.
— Берите, молодцы, шкуры бычьи, — молвит им Илинь, — нарежьте их на полосы и сшейте из них ремень такой длины, чтобы я мог по нему в пещеру спуститься!
Взялись работники за дело, как им хозяин наказал. Валигора с Морским Лежебокой шкуры на ремни режут, Соснодер сшивает их вместе — по ремеслу он был сапожником. В два счета стачали ремень длинный, спускается хозяин по нему в пещеру, а работникам наказывает: — Спущусь на дно поглядеть, что там такое. Погляжу, вернусь назад к ремню, и как только за ремень дерну — тащите меня наверх.
Спустился Илинь в пещеру, ходит, глядит вокруг. Видит — попал он в подземное царство. Идет, идет — подходит к одному дому. Заходит в дом, а в нем — девица красы невиданной. Посмотрела она на Илиня, и стало ей жаль пришельца.
— Ах ты, человек несчастный, как ты сюда забрел? Конец тебе придет сегодня! Очень мне твоей жизни жаль! Отец мой силы небывалой, как увидит — убьет тебя. Но вот тебе мой совет, любезный чужестранец! Там во дворе стоят две бочки, переставь их: с правой стороны бочку поставь на левую, с левой — на правую. В правой бочке вода силы, в левой — бессилья. Отец мой каждый раз пьет из бочки, что по правую руку. Как только подойдет отец к бочке по правую руку напиться, так ты иди напейся из бочки по левую руку. Может, так спасешь свою жизнь.
Едва поспел Илинь поменять бочки местами, как приходит старик, тот самый, что поколотил его работников и которому он защемил бороду. Только старик зашел, как сразу взялся пить из правой бочки, а Илинь — из левой. Напились оба и тотчас принялись силой мериться. Но Илинь был сильнее старика и убил его с одного удара. Потом забрал Илинь все сокровища, взял старикову дочку-красавицу и пошел к выходу из пещеры. Подошел, привязал к ремню сокровища, работники вытащили их наверх. Потом привязал дочку старикову, и ее вытащили. А самого хозяина бросили в пещере. Ждал Илинь, ждал ремня — так и не дождался. Делать нечего, пошел обратно посмотреть, не найдется ли какая подмога. Искал, искал — нашел белую гусыню и говорит ей так: — А не можешь ли ты, гусочка, помочь мне из этой пещеры выбраться?
— С превеликой охотой! — ответила гусыня. — Садись мне на спину!
Уселся Илинь гусыне на спину.
Взлетела гусыня и вынесла Илиня из пещеры. Да только смотрит Илинь — ни сокровищ, ни стариковой дочки. Работники все забрали и сами удрали. Делать нечего — пустился со всех ног за ними вдогонку.
Гнался, гнался — догнал. Тут Илинь троих своих работников проучил как следует и вместе с сокровищами и красавицей поселился в том самом замке стариковом, где быков резали. Там он и теперь еще живет, если только не умер.
Верзила
одних родителей был сын — здоровенный малый. Прозвали его люди Верзилой. Когда Верзиле исполнилось восемнадцать лет, пришло ему в голову весь свет обойти. Выковал он себе посошок в двадцать подов и давай каждый день приставать к родителям, чтобы отпустили его на все четыре стороны. Отец сразу согласился, а мать сказала так:
— Не отпущу тебя до тех пор, пока не вырвешь старый дуб и не посадишь его перед моим окном на память!
Экая невидаль! Верзила только усмехнулся; на другое утро еще завтрак не поспел — дуб уже раскачивается перед окном. Тут собрала ему мать добрый мешок харчей на дорогу и отпустила сына с посошком на все четыре стороны.
Сперва шел Верзила по дороге, но когда увидел, что все люди шарахаются от него, свернул тропинкой в лес. Однако, когда лес прошел, снова встретил человека, который, отирая пот со лба, пахал поле. Но пахарь был поумнее других и удирать не стал. Верзила обрадовался и спрашивает:
— Что, приятель, неужто так тяжко пахать?
— А ты как думал? Сам видишь, пот льет с меня градом, и конь весь в мыле.
— Вишь, брат, — говорит ему Верзила, — сдается мне, конь твой не кормлен; выпряги его и пусти в лощине попастись, а я тем часом соху за него потаскаю.
Выпряг пахарь коня, пустил в лощину и стал пахать на Верзиле; да вот снова беда — не поспевает он за Верзилой; приходится ему за сохой бегом бежать, отчего вскоре совсем умучился.
— Так дело не пойдет, — вскричал Верзила, — ступай-ка принеси лучше обед — вспашу один.
И пока пахарь ходил за едой, Верзила управился — все поле вспахал. Уселись оба, стали есть. Когда поели, пахарь поблагодарил Верзилу за помощь и собрался домой соху нести. А Верзила не дает, говорит ему: