На третий день идти овинщику в рощу цепа мастерить. Опять встретил черта.
— Эй, Сам, ты что будешь делать в роще?
— Что буду делать? Цепá надо наделать; на такую усадьбу большую сколько цепов надо, пока обмолотят.
— Да, да — надо, надо! А не можешь ли дать мне еще два фунта табака? Я бы тебе цепов наделал.
— Два фунта! Это пустяки. Дожидай тут, сейчас принесу.
Приходит овинщик домой, цепа уже на месте, полное гумно. Вот приносит он черту табак, черт забивает в свой длинный нос два фунта за одну понюшку и даже не чихнет ни разу.
Вроде бы на этом и все, да не тут-то было! Черт табак-то получил, а на следующую неделю с самого утра опять приходит к овинщику: пусть, дескать, тот даст ему еще два фунта!
Тут овинщик и задумался: «Ну и влип же я! Как отделаться от этакого шельмы?» Однако в тот самый миг пришла ему в голову хорошая мыслишка.
— Послушай, черт, чего ты будешь брать каждый раз на понюшку? Лучше отдам тебе сразу всю табакерку, вот тогда уж нанюхаешься. Да только у меня не весь табак смолот, посиди тут в риге, подожди, пока я на гумне намелю.
— Давай помогу тебе молоть!
— Нет, нет, нет — не ходи! Когда табак мелют, приходится очень здорово чихать, и кто непривычный, может совсем зачихаться, что тогда делать?
Черт подумал: «Ладно, пусть будет по-твоему!»
А овинщик пошел на гумно и стал в толстую дубовую колоду с торца клин забивать, так чтобы трещина получилась. Черт заслышал стук топора, думает: «Счастье мое, что не пошел с ним, эк он здорово чихает-то!»
Насыпал овинщик в трещину табак и кличет черта.
— Иди теперь, иди понюхай, не крупно ли смолол.
Приходит черт:
— Это и есть твоя табакерка?
— Ну да, нюхай, валяй!
Черт сунул свой длинный нос в трещину и нюхает; тут овинщик ударил по клину, клин из трещины выскочил, и остался чертов нос в колоде. Бросился он бежать как угорелый вместе с колодой, орет благим матом.
Чертовы работники, услышав такой вой, спрашивают:
— Кто тебе нос защемил?
— Сам, Сам!
— Гляди-ка, сам нарочно прищемил себе нос и еще орет! — дивятся работники и в ус себе не дуют.
Вот случилось на другой год овинщику поехать вместе с подпаском за сеном и, как назло, надо же было им встретить по пути прошлогоднего черта. Как тут быть? Черт сразу дорогу лошади загородил: теперь-то он уж отплатит за свой нос! А овинщик не растерялся — схватил пастушонка за ноги, задрал их кверху и кричит во всю глотку:
— Подойди только поближе, подойди, я тебе этими клещами и остаток носа отхвачу, тогда вовсе табака не понадобится.
Черт, услышав такие страсти, кубарем пустился наутек; мигом и след его простыл.
Работниковы дети
глубокую старину жил-был бедный работник. Было у него двое детей: взрослая дочь красавица и сыпок малыш.
И вот однажды этот работник попал в такую нужду, что в доме, как говорится, хоть шаром покати. Вздыхает он горько: «Хоть бы кто меня выручил на этот раз!»
Промолвив это, взглянул он в окно и видит: важный барин как раз в этот миг влетает в ворота на шести вороных жеребцах. Заезжает он во двор, привязывает коней и в избу заходит: не живет ли, мол, здесь тот самый работник, у которого красавица дочь?
— Живет, — отвечает тот.
— Ну, тогда не зря ехал. Привез я тебе четверик золота и желаю на твоей дочери жениться. Отдашь?
— Да как же такому барину отказать? Ладно, согласен!
Барин тут же высыпал золото, забрал дочку и умчался, так что работник не успел даже расспросить, кто он такой и откуда взялся.
Не один год минул с того дня. За это время работников сынишка вырос в статного молодца и решил отыскать свою сестру, куда бы она ни была завезена. Вот уже который день мыкается он по свету, на тяготы не сетуя, про сестру расспрашивает: однако нигде о ней и слыхом не слыхать.
Однажды, по лесу скитаясь, попал брат случайно в густые заросли терновника и заметил там дыру в земле.
И взбрело ему на ум: «Дай-ка погляжу я, что там за дыра такая!»
Залез — оказалось, никакая это не дыра, а глубоченная подземная пещера. Что ни дальше, то становится она шире и светлее, и, наконец, вышел брат на широкое поле, а там — от цветов пестрым-пестро, трава высокая зеленеет и роскошный замок сияет.