Когда командир взвода доложил о подозрительном шуме ротному, тот развернул карту, внимательно разглядел окрестные участки на ней и повторил прежнее заключение командования о том, что лес справа и слева непроходим и что отсюда какое бы то ни было продвижение противника невозможно, а услышанное мною – посторонний шум.
Мое сообщение дошло, однако, до командира батальона Фридрихсона, но и он был одного мнения с ротным командиром, поэтому не обезопасил себя с флангов и не выслал туда разведчиков.
В ответ на эти действия командира я решил сам отправиться на разведку в ту сторону, откуда услышал шум. Пока я на складе снаряжался ручными гранатами, разведчики с фронта сообщили, что чехословаки начали наступление. Казалось бы, этот факт должен был побудить командира позаботиться об обеспечении флангов, однако он ничего не предпринял.
3-я рота и эшелон находились в резерве. В связи с донесением разведчиков командир решил выслать резервную роту на линию огня. Таким образом, сложилась следующая ситуация: впереди, в 2 км от станции, была выдвинута цепь из четырех рот, примерно в километре от цепи находилась резервная рота, а еще километром дальше находился штаб полка со всеми боеприпасами и пр. Наш эшелон остался под охраной конной разведки.
Последующее донесение разведки сообщало о том, что вместе с чехословаками, наступающими тремя цепями по обе стороны железной дороги, движется и бронепоезд. Затем началась перестрелка, так как первая цепь чехословаков уже вступила в бой с нашими передовыми частями.
Как раз в тот момент, когда командиру батальона сообщили, что первая цепь чехословаков разбита и что из лесу приближается вторая, мы услышали выстрелы в тылу, как раз оттуда, где находился эшелон. Выстрелы эти услышал и командир батальона, находившийся при резервной роте. Тут все поняли, что чехословаки через лес зашли нам в тыл. Это, однако, не произвело никакого впечатления на тех, кто находился на передовой линии. Редкие выстрелы, слышавшиеся в тылу, не заставили командира батальона опасаться того, что к нам в тыл попали сколько-нибудь значительные части чехословаков. Об этом свидетельствовал следующий факт: когда одновременно с услышанной в районе станции перестрелкой левый фланг 1-й роты сообщил, что чехословаки силами примерно одной роты нажимают на него с тыла, командир батальона не поспешил на помощь эшелону, а решил послать резервную роту на оборону левого фланга 1-й роты. Сделал он это, не проверив, что за перестрелка происходит в тылу. Пока резервная рота собиралась, перестрелка в районе станции усилилась. Наш бронепоезд, находившийся на месте боя, направился обратно – очевидно, было сообщено, что станция подверглась атаке. Командир батальона тоже отдал какое-то распоряжение той части резервной роты, которая еще не успела перебежать на левый фланг 1-й роты. Два взвода, правда, не успевшие еще развернуться в цепь и вступить в бой, сконцентрировались для обороны левого фланга, однако один взвод отсутствовал. Очевидно, командир батальона послал его на станцию.
Через некоторое время, когда с фронта сообщили, что вторая цепь чехословаков уничтожена и в атаку пошла третья цепь, командир батальона получил со станции донесение о том, что с фланга эшелон атаковали чехословаки и что командир полка, находившийся в эшелоне, собрал всех поваров и других тыловиков, остававшихся в эшелоне, вооружил их чем попало и вместе с ними бросился отбивать атаку чехословаков. Командир полка в этом бою погиб. Погибли также многие из тех, кто был с ним, раненых взяли в плен. Эшелон же с помощью бронепоезда стал прорываться из окружения, в котором он оказался.
Эшелон, прорвав цепь чехословаков в тылу, под прикрытием бронепоезда полным ходом двинулся назад, два взвода резервной роты выдвинулись на фланг, не успев еще, однако, рассыпаться в цепь у опушки леса. Остальные роты вели бой с третьей атакующей цепью чехословаков.
В это время командир батальона получил с передовой сообщение о том, что не хватает патронов. Слышно было, как стрелки передают по цепи друг другу сообщение о нехватке патронов. Подносчики патронов из тыла сообщали, что запасы, находившиеся в эшелоне у станции, эвакуированы.
Положение было очень тяжелым. Приходилось вести бой со всех сторон, а патронов не было. Единственное, что оставалось, и то не у всех, – ручные гранаты, штыки и винтовки без патронов.
В этих условиях командир батальона решил отступать, пробиваясь из окружения. Ввиду того что чехословаки обошли нас слева, т. е. с востока, он решил пробиваться в противоположном направлении, и не вдоль железной дороги, а в сторону от нее. Вестовые, которые должны были сообщить об этом ротам, находившимся на линии обороны, едва успев сделать несколько шагов, погибли под пулями. Сколько вестовых батальонный командир ни посылал, результат был один и тот же. Наконец он сам сел на коня, решив объехать фронт, но добрался только до 1-й роты, когда под ним пал конь.