Командир полка погиб, батальонный командир, выполняя роль вестового, остался при 1-й роте. Что же делать? Резервная и 1-я роты, узнав о том, что следует отступать, стали отходить, но остальные, ничего не зная, продолжали вести бой. В первый момент это было даже очень хорошо, ибо 1-я и резервная роты отступали в направлении правого фланга. Однако, как только левое крыло фронта оголилось, чехословаки получили возможность атаковать с тыла наши роты, которые продолжали сражаться.
Отступавшие роты не имели никакого боевого задания – они только пытались как-нибудь пробиться. Часть нашей роты стала отступать лесом вдоль железной дороги на север. На каком-то пригорке мы увидели людей, однако, кто они, не знали. Стали подавать сигналы, кричать. Оттуда также ответили сигналами и криками. Мы решили, что это свои, и смело направились к ним. Чехословаки подпустили нас совсем близко, а затем открыли огонь из пулеметов. Остальные, увидев это, бросились левее, уже вдоль западной стороны железной дороги, чтобы там спастись из окружения.
Ввиду того что отступление не было организованным, получилось, что одна группа пыталась выйти из окружения в одном месте, вторая – в другом, а третья – в третьем.
То ли узнав об отступлении от первой роты, то ли сами по ходу боя оценив положение, роты на правом фланге тоже стали отходить. Одна группа отступала на восток от железной дороги, а две – на запад и, пробиваясь из окружения, повернули на север.
Когда мы снова собрались вместе, уже в ста километрах от места боя, оказалось, что из рядов полка выбиты многие. В первые дни недосчитывалось около 300 стрелков. Позднее, правда, многие пробились из окружения и вернулись, однако большинство не возвратилось… Они сложили свои головы в бою за Советскую страну. Погибли и многие командиры.
Два наших тяжелых пулемета и 37-миллиметровое орудие достались чехословакам. В плен чехословаки тогда наших не брали, так что все отсутствовавшие в полку стрелки погибли либо были ранены и затем добиты, как об этом свидетельствовали отдельные товарищи, выбравшиеся из окружения уже после того, как бой кончился. Эти товарищи рассказывали, что на поле боя раненые просили не беспокоиться о них и при приближении чехословаков продолжали еще сопротивляться. Когда же не оставалось другого выхода, они подрывали себя ручными гранатами; остальных чехословаки закололи.
Все это свидетельствует о том, что стрелки дрались воистину геройски, и именно поэтому рождается вопрос: почему полк был разбит? Из тех событий, которые мне известны и которые я осветил, вытекает, по-моему, несколько причин поражения.
Первая из них – абсолютное превосходство сил противника. В то время как наших было 600 человек (включая Сарапульский и Тобольский отряды), чехословаков было куда больше. Уже одно то, что перед нашим приездом они разбили большую боевую группу, свидетельствует об их большом численном превосходстве. Об этом же говорит и широкое кольцо окружения. К тому же чехословаки взаимодействовали с казаками. Когда мы уже отступили на 25 км, то узнали, что в тылу, неподалеку от места боя, находятся 300 казаков. Как мы могли им противостоять, когда у нас не было ни единого патрона!
Один только перевес сил не обусловливал, конечно, неизбежность поражения. На помощь чехословакам пришло и другое обстоятельство: лесистая местность, позволявшая им использовать свое превосходство, для того чтобы незаметно обойти нас с флангов и окружить. Следует упомянуть и третью причину – невнимательность командира (в отношении моего донесения) и главное – неумение, связанное с привычками позиционной войны, когда справа и слева расположены соседи и о флангах заботиться нет необходимости.
Все эти три причины создали такие условия, что нас сумели окружить, причем окружить незаметно.
Тем не менее сам по себе факт окружения еще не был причиной разгрома полка. Здесь выдвигается еще одно обстоятельство: резерв, имевшийся в распоряжении полка, был слишком близко подтянут к передовой, он находился непосредственно в зоне огня и, не будучи еще введен в бой, уже понес потери. Вражеский огонь препятствовал маневрам резерва, которому очень трудно было передвигаться. Так, в тот момент, когда необходимо было повернуть резерв обратно, для того чтобы помешать врагу захватить наши боеприпасы, сделать этого нельзя было. Именно это неправильное использование резерва было причиной того, что чехословаки отогнали наших тыловиков с боеприпасами и заставили нас сражаться только штыками и ручными гранатами.