Общее собрание стрелков, созванное полковым комитетом, избрало для командования полком коллегию из 3 бывших офицеров: штабс-капитана Риекста, поручика Пелита и подпоручика Аплока. Были переизбраны также батальонные и ротные командиры.
В первую очередь мы разослали по многим городам и станциям телеграммы с сообщением о том, что отставшие стрелки 2-го латышского полка должны прибыть в Москву и присоединиться к нам. Рыбинская группа из 70 стрелков сообщила о присоединении к полку, но временно оставалась в городе в распоряжении местного Совета. Вологодская группа образовала отдельный Особый латышский стрелковый батальон Красной армии, который позднее влился в состав 9-го латышского полка.
В марте мы произвели переформирование старого 2-го Рижского латышского полка в регулярную часть Красной армии, которая стала называться 2-м латышским советским полком. 27 марта переформирование нашего полка было завершено и общее собрание стрелков избрало меня командиром полка. Полковым адъютантом стал Штраус, начальником хозяйственной части – Пелит. Батальонными и ротными командирами выбрали младших офицеров. Вначале в полк записалось около 600 человек, но ежедневно к нам присоединялись все новые и новые стрелки.
Первой задачей, поставленной перед полком, была охрана московской электростанции и государственных складов. В первых числах апреля 1918 года 2-й латышский полк должен был выполнить уже более серьезное задание: участвовать в разгроме банд анархистов в Москве.
В первые месяцы после Октябрьского переворота органы советской власти терпеливо относились к деятельности анархистов, которые кичились своей революционностью и «заслугами» перед революцией. Но время шло и становилось совершенно ясно, что различные организации и клубы анархистов превратились в притоны уголовных элементов и контрреволюционеров. В Москве анархисты захватили в центре города лучшие особняки, превратив их в свои опорные пункты. Там создавались склады оружия и награбленного имущества. Банды анархистов терроризовали население и открыто проявляли враждебность к советской власти. В апреле 1918 года Советское правительство дало указание уничтожить эти гнезда контрреволюции, чтобы укрепить в Москве революционный порядок.
11 апреля я был вызван к председателю ВЧК Ф.Э. Дзержинскому, к которому также явились многие командиры Красной армии. Нам разъяснили создавшуюся в городе обстановку в связи с контрреволюционной деятельностью анархистов и поставили задачу разгромить их банды. В операции должны были участвовать отряды ВЧК и латышские стрелковые полки. 2-му латышскому полку поручили ликвидировать гнезда анархистов на Поварской, дом 9. Выступление полка было назначено на 12 апреля в 6 часов утра.
Предварительно я отправился в разведку к занятому анархистами особняку по ул. Поварской. Незаметно я подошел к нему. Оказалось, что он охранялся, а входы и окна были забаррикадированы тяжелой мебелью. У больших металлических ворот стоял вооруженный часовой.
Изучив подходы к особняку и его расположение, я разработал план операции и, возвратившись в полк, ознакомил с ним ротных командиров.
В 6 часов утра две роты стрелков 2-го полка с одним горным орудием незаметно окружили особняк анархистов. Я лично вручил часовому письменный ультиматум с требованием сдаться через 5 минут всем находящимся в доме анархистам. Но как только часовой получил ультиматум, из окон особняка раздались выстрелы. Укрывшиеся вокруг особняка стрелки также открыли огонь. Перестрелка грозила затянуться. Тогда я принял решение пустить в ход артиллерию. Прозвучал орудийный выстрел, второй, третий… Из окон особняка посыпались стекла и рамы, во все стороны полетели кирпичи от фасада. После пяти выстрелов я приказал прекратить огонь. Для анархистов этого было вполне достаточно. Из окна особняка показалось белое полотенце. Стрелки не заставили себя ждать, стремительно бросились вперед и заняли здание. Тщательно обыскав все комнаты, мы задержали около 30 анархистов, большей частью бывших моряков. Почти у всех из них были по два нагана или кольта, а также ручные гранаты. В особняке было обнаружено много всякого оружия, патронов и груды награбленного добра. Арестованные были переданы коменданту Московского Кремля П.Д. Малькову.