Вообразив себя катящимся по склону в режиме замедленной съемки, я уже не заглядывался по сторонам, отгоняя видения все новых и новых стаканов с живительной влагой.
Ступив на ровную поверхность, я замер. Во мне росло блаженство. Постепенно, секунда за секундой, оно заполняло мое тело и устроило настоящую бурю в голове. Я сделал это, я поднялся.
Посторонний человек вряд ли сумел бы вникнуть в истоки моего блаженства и счел бы происшедшее за пустую трату сил и времени. Мол, это не дело - в игрушки играть. Не тем занимаетесь, молодой человек. Что же вы, как дурак, то в гору скачете, то обратно? А ведь сколько разумного и полезного можно было бы совершить за эти бездарно потерянные минуты. Да, в мое время все по другому текло, и молодежь другая была. Лучше, чище. Вам до нее тянуться и тянуться.
Вот этими самыми руками выстроены КамАЗ, БАМ Уренгой. А вы вместо того, чтобы бумажку на улице поднять, да в урну бросить, горным козлам уподобляетесь. Нам бы и в голову такое не пришло, а вам бы только выпить, в подъезде покурить, да набезобразничать, вот как сейчас. Глаз да глаз нужен за вами. Взять вот тебя.
Ну кто, скажи-ка, может поручиться, что ты там от трубы какой-нибудь краник не отвернул? "Да нет там никакого краника!" - хочется крикнуть в ответ. "Не краник, так что-нибудь другое!" - продолжает наш мучитель, оседлавший любимого конька. Мол, вам и слова не скажи, а вы сразу огрызаетесь. Да, не та нынче молодежь. Не та! Мы к звездам с детства стремились, к подвигам, а вы...
А для меня это и был своеобразный подвиг. И пусть чисто гипотетический посторонний человек удаляется, недовольно ворча и кивая, отыскав в себе самом благодарного слушателя в извечной теме. Ему меня не понять. Чувства, бушевавшие в моей голове, превратили эти минуты в блистательные кусочки счастья, несравнимые с теми, которые вспыхивали после выпитых на вечеринках бутылок. Здесь они получились сочнее, глубже, внушительнее, проникновеннее. Да что сравнивать безоблачную голубизну с пасмурным однообразием. Чувство победы и мечтания о ней находятся в разных плоскостях и на разных высотах. Я видел перед собой широкую мраморную лестницу, отделанную золотом. Она мерцала в свете неведомых звезд и вела к королеве. Я преодолел очередную ступеньку и готовился сделать шаг к следующей.
Но тайна испарилась, оставив меня в повседневной реальности. Вся моя сущность взбунтовалась против творящейся на глазах вопиющей несправедливости. Где? Где обещанные десять стаканов сока? Я сделал непонимающее лицо. Предчувствуя нехорошее, сущность скинула цену до двух-трех. "Какой такой сок? Зачем? И нужен ли он нам?" - грозно спросил я. "Пить! - обнадеживающе выдала сущность.
- иначе не смогу и шага сделать." Ну это уж чересчур. "А так ли мы уж хотим пить?" - философски изрек я. "А разве нет?" - удивилась сущность. Я сделал паузу, всем видом показывая, что на глупые вопросы отвечать не намерен.
"Пить!" - не сдавалась сущность. Как истинный президент, я пояснил, что жажда не такая уж непереносимая, что потерпеть можно и нужно, а освободившиеся вследствие недопущения неразумных трат средства следует направить на более важные цели в условия нестабильной экономики и постоянной нехватки финансов.
Затем я успешно развил тему и заметил, что дом не намного дальше вожделенного магазина. И отключив в сознании рекламные картинки здоровых и витаминизированных соков, я представил вкусную прозрачную воду, текущую из крана. Очень полезную в финансовом отношении. И оставив нетронутым содержимое кошелька, я поспешил домой, ловко заменив заслуженную награду на послеобеденный отдых.
Как и следовало ожидать, я не ошибся в выборе. Листая в уютном кресле книгу о народном творчестве южноамериканских индейцев, полученную месяц назад в посылке из Бразилии, я восторженно замер. Рука дрогнула и чуть не вырвала глянцевую страницу. Там, на черно-белой фотографии, покоилось изображение маски, удивительно напоминающей черты королевы Лауры в ее истинном облике. Да, отличия имелись, лицо было грубее, шире и старше. Морщины и бородавки сплетались в жуткие узоры, а черные глазницы вмещали в себя две мрачные вселенные. Возможно, неизвестный мастер запечатлел облик одной из предыдущих королев, передавшийся из поколения в поколение, а может и призрачного короля, если такой существовал.
Еще не соображая умом, но чувствуя сердцем куски нового плана, я вытащил из шкафа рулон кальки. На полупрозрачную бумагу старательно перенеслись контуры злого бога, устрашавшего древних индейцев, но такого знакомого мне.
Из тайничка появился мой неприкосновенный валютный запас, откладываемый на высококачественный видеомагнитофон. Затем последовал звонок Борьке. Он то знал, где и как можно воспользоваться телефаксом, чтобы за наличные баксы осуществить сверхдорогой звонок в Бразилию и отправить получившийся портрет моим родителям вместе со срочным сообщением.
Часть третья.
"With Every Beat of My Heart" (и этим все сказано).
* * *
Все вокруг окрасилось в тысячи, в миллионы сиреневых оттенков. Сиреневые листья чуточку колыхались в прозрачно-сиреневых волнах ветра. Нежно-сиреневая трава убегала в сиренево-фиолетовые тени. Серые кирпичи утратили обыденный облик в лучах магического прохладно-матового света, нахлынувшего с небес.
Квадраты окон отливали темно-фиолетовым блеском. Голубые днем доски изгороди приобрели цвет распустившейся черемухи в сумерках. И даже черная земля казалась теперь беспросветно-лиловой. Все краски мира растворились теперь в сиреневых тонах. Все существующие предметы отражали теперь лишь сине-фиолетовую часть спектра. А над всем этим нависал огромный сиреневый купол неба.
Сиреневыми были и мои джинсы, утратившие фирменный цвет индиго, и моя бежевая куртка и даже мое лицо. Сиреневый вечер превратил его в физиономию вампира, просидевшего пару часов в морозилке. Рядом со мной, возле бледных стен детского сада номер двести двадцать два, стояла сиреневая ведьма. С первого взгляда на нее мои представления о сексапильных, несказанно прекрасных ведьмочках разлетелись на мельчайшие кусочки. Полная фигура, маленький рост, коротко-стриженные волосы, круглое лицо и темный комбинезон механика делали ее похожей на сильно постаревшего Карлсона, утерявшего свой мотор в давних приключениях. Она возникла из ничего, когда я ни на что не надеясь, делал второй оборот вокруг двухэтажного здания. Ведьма просто появилась, словно всегда здесь была и, не обращая на меня внимания, стала копаться в земле вблизи кустарника. Я только открыл рот, но она жестом прервала не успевшие вылететь слова и показала вглубь кустов. Там, в таинственном сиреневом полумраке, к нашей компании добавилась ее подружка, напоминавшая пионера-умника в круглых очках, так и не сумевшего вырасти.