Надо же! В условиях тотального дефицита приличных кассет, когда «Maxell UR» или «Fuji DR-I» в звукозаписях стоили пятьсот рубликов, что было уж совсем запредельно, а на рынке корейские «HyonStar» и «SKC» доходили до четырехсот…
Нет, глаза просто отказывались верить. «TDK-A», «DENON DX1», «SONY EF», «Maxell LN», равнозначный по качеству вышеуказанному «UR», и всего за 240 рубликов. А превосходная хромная «SNC SoundBreeze» вообще за сто восемьдесят, тогда как в «Спорттоварах» точно такая же лежала за шестьсот! Правда, кассеты были с записью, но какая, к черту, разница. Своим многоопытным взглядом я не увидел царапинок ни на корпусах, ни на прозрачных футлярах. Мечта! Сбывалась!
Да это же просто настоящий клад! Невозможно было не купить все эти сокровища.
Рука автоматически потянулась кошельку, но остановилась на полпути. Деньги были уже в руках, но и за талисман тоже требовалось платить.
Я стоял, раздираемый на части желанием и чувством долга. Больше всего мне хотелось, чтобы талисмана совсем не существовало. Или пусть он находится за тысячи километров отсюда. Да и зачем он вообще нужен? Разве нет другого способа справиться с проклятыми черными призраками. К черту призраков! Какие могут быть призраки, когда вот тут, рядом, кассеты по «ну очень смешным ценам». В ту секунду предстоящее вторжение казалось мне нереальным как никогда. Зато кассеты никуда не исчезали, и радужные блики пробегали по гладким стенкам фирменных футляров. Я уже считал их своими. Кассеты! Кассеты!
Ну ведь кассеты же!!!
С трудом оторвавшись от будущих экземпляров коллекции, я перевел горящий взгляд на Лауру. Губы ее плотно сжались, глаза устремились в невидимую мне точку. Она словно заметила знакомую-презнакомую вещь и в то же время будто бы видела ее впервые. Сей неведомый предмет находился в дальней части магазина.
Собственно там и располагался клуб имени Игоря Талькова. Единственная витрина стояла в небольшой комнатке, отгороженной от общей залы двумя выступами в стенах. Взгляд Лауры пропадал в сумраке витрины, над которой висел большого формата черно-белый, но очень качественный фотопортрет певца. Сверху на красном полотнище желтые буквы несли призыв: «Игоря Талькова в президенты России (посмертно)». Внизу черный шрифт на белом квадрате с траурной рамкой взывал к скорби: «От руки красного террора погиб князь русской песни».
Слева и справа от портрета темнели силуэты огнетушителей, размещенные несомненно по настоятельному указанию пожарной инспекции.
Я легонько тронул локоть Лауры (она вздрогнула от неожиданности) и взглянул вглубь витрины. С одной стороны там ровной стопкой лежали ничем не примечательные «МК-60-5» с программами Талькова, с другой стороны фотографии и значки с ним же. Посредине расположилась пожелтевшая вырезка из газеты со статьей о последнем концерте певца. По ее периметру был разложен небогатый выбор ювелирных украшений, состоящий из тусклых цепочек, крестиков и кустарно выполненных фигурок знаков зодиака.
Внимание Лауры по видимому привлек не маленький крест из серебра. Там, где обычно находилась фигура распятого Христа, красовался камень. В неярком свете подвала он напоминал дозревавшую крошечную вишенку. Лишь одна живая искорка сверкала на его темной поверхности — блик лучей далекой электролампы. Камень действительно заслуживал внимания. Мне захотелось взять его в руки и ощутить холодок идеально отшлифованной капли.
— Талисман? — спросил я.
— Да, — кивнула королева.
— Вот этот крест? — жестом указал я, теряя всякую надежду.
— Нет, — возразила Лаура. — Только камень.
— Выбрали что-то? — раздалось позади нас.
Обернувшись, я увидел хозяина магазина.
— Его, — Лаура ткнула в стекло витрины соединенными вместе указательным и средним пальцами.
— О! Отличный выбор. Лучшее, что у меня есть, — хозяин повернулся ко мне, и свет лампы пробежал по стеклам его очков стремительными молниями. — Ваша дама имеет вкус.
От меня явно ждали активных действий.
— И сколько он стоит? — поинтересовался я сдавленным голосом.
— Всего десять тысяч, — пожал плечами хозяин, словно недоумевая, как его угораздило назначить такую несуразно малую цену.
— Сколько? — не удержался я, от удивления вытянув шею вперед. Ужас во мне смешался с ликованием. Не хватало. И много не хватало!
— А что Вы хотите? — обиделся хозяин. — крест — серебро высочайшей пробы. Но, обратите внимание, главная ценность данного произведения искусства александрит. Камень, можно сказать, волшебный. Днем он имеет цвет изумруда, а сейчас, при электричестве, сияет как настоящий рубин. Истинно драгоценный камень.
— А один камень никак нельзя? — осторожно спросил я.
— Тогда хочу спросить, куда я дену крест? Без камня он потянет только на лом.
Заметьте, я вижу, что камень вам нужен позарез, но не загибаю, а даю лишь настоящую цену. Заметьте еще, александрит такого размера стоит гораздо больше, но предыдущий владелец обращался с ним крайне неосторожно, а результатом явились царапинки, требующие незначительного вмешательства ювелира. Скажу прямо, камешек достался Вам даром.
— Не хватает. Может как-нибудь подешевле? — я прищелкнул языком, заранее зная, что даже значительная скидка не спасет положения.
— Нравитесь вы мне, ребята, — с чувством произнес мой собеседник, легко войдя в роль опытного продавца. — Но не вижу причин по которым мне стоит скинуть цену.
— Пошли, — сказал я Лауре, глубоко вздохнув. В такой неблагоприятный момент покупка кассет даже мне казалась предательством.
Но королева не сдвинулась с места. Она отчаянно смотрела на меня, словно ждала, что я придумаю сейчас выход из положения. А что я мог сделать, раз Лаура упорно не желала вникнуть в реалии нашей повседневной жизни. Может разбить витрину, украсть талисман и убежать, как это происходит в американских фильмах? Или проникновенно объяснить коммерсанту про нашествие черных призраков, а он безвозмездно вручит нам камень во временное пользование, словно герой лирической кинокомедии? Талисман — талисманом, а бесплатных пирожных не бывает.
— Одну минутку, господа, — призывно взмахнув руками, остановил нас хозяин. — Камень будет ваш, если вы согласитесь на небольшой чендж, обмен по-нашему.
— Нам нечего Вам предложить, — уныло произнес я.
— Одну минутку, — возразил он. — Я охотно уступлю Вам камень, если дама согласится расстаться со своей цепочкой.
Лаура резко стащила через голову причудливо сплетенную цепочку золотистого цвета со своей изящной шеи. Я и не подозревал, что у нее хранится такое сокровище, а вот хозяин моментально углядел.
— Это единственное, что у меня с самого рождения, — ровным голосом произнесла королева. — Но камень мне действительно нужен.
— Превосходно, — радостно принял цепочку повеселевший коммерсант и подбросил ее вверх на ладони. — Весу, конечно, маловато, но ценность не в весе. Я ее продам, как произведение искусства. Кстати, до сих пор не могу угадать, из какого металла она изготовлена?
— А какой бы устроил?
— Золото, наверное. Тогда не возникло бы проблем с покупателем.
Цепочка на глазах потемнела.
— Истинное золото, — прищелкнул языком владелец клуба Талькова, с уважением взглянув на Лауру. — Хотя платина, конечно же предпочтительнее.
Цепочка приобрела цвет тусклого серебра.
— А нельзя ли сделать так, — воодушевился хозяин, вертя в руках чудо природы.
— Собственно, здесь две цепочки, сплетенные друг с другом. Может преобразуем одну из них обратно в золотую, а вторую оставим в текущем состоянии.
Лаура только повела бровями, а цепочка уже имела два цвета. Золото и платина перехлестывали друг друга магическими волнами. Зрелище завораживало. Хотелось пристальнее вглядеться в крошечные колечки звеньев, но загадочная игрушка уже исчезла в объемном кармане. Тем временем тонкие пальцы уверенно выломали камень из креста и осторожно вложили его в белую руку королевы.
Теперь я смотрел на Лауру иными глазами. Ведь ясно же, что ей донельзя жаль расставаться с цепочкой. Но она отдала ее без жалобных стонов о бедственном положении и унизительных просьб о хотя бы небольшой доплате. Такое я видел только в кино, когда миллионеры отваливают любую запрошенную сумму за понравившуюся им вещицу. А может так и следует поступать королеве? Не торговаться, брызгая слюной и кляня правительство, президента и поганую жизнь вкупе с безбожными торговцами, а сделать честь принять покупку. Может чувство собственного достоинства дороже сэкономленных грошей. Представьте-ка следующую ситуацию. Король, выбирая бриллиантовое ожерелье для королевы, задумчиво смотрит в кошелек.