А перестановки в границах внезапно обрушившихся на Иннокентия Петровича дополнительных метров хозяина не радовали. Куда-то запропастились книжные шкафы, кухонная утварь, стол, сервант. В темных глубинах потустороннего пространства невозможно было отыскать даже обыденного стула. От привычной обстановки уцелел только диван, на котором и восседал Иннокентий Петрович. Он то и дело засыпал от нервных перегрузок, все еще надеясь проснуться и очутиться у себя дома. Диван привалился к стене из черного мрамора с белыми прожилками, верхняя граница которой уходила в зыбкую серость тумана. Каменный пол составляла мозаика из неописуемых фигур в самых непотребных хитросплетениях. Холод камня чувствовался даже сквозь шерстяные носки, а поднять ноги на диван Иннокентий Петрович не осмеливался. Отправиться на поиски тапочек Иннокентий Петрович тоже не решался, так как твердо уверил себя в том, что и диван тотчас же бесследно испарится в мглистой неизвестности.
Происходящее вокруг могло показаться внимательному зрителю прелюдией к балу Воланда в небезызвестной пятидесятой квартире. Но окажись в эту минуту на вышеупомянутом балу сам Иннокентий Петрович, то сборище гостей тьмы напугало бы его не больше, чем общее собрание ректората, обсуждающее бытовые проблемы надвигающегося учебного года. Ибо не явились сюда ни обольстительные ведьмы, ни бледнолицые вампиры, ни мохнатые оборотни, ни прочая земная нечистая сила.
Готов был Иннокентий Петрович предстать перед судом строгим, но справедливым.
Но не было никому ни малейшего дела до молчаливого хозяина квартиры, необъятные просторы которой заполнились черными сгустками с горящими искрами оранжевых глаз.
Глава восемнадцатая
Хроника одного заседания
Пацаны, пацаны,
Вы держите штаны,
Не кадрите девчонку мою.
Всю призрачную массу бесчувственного ко многим проявлениям жизни КХ наполняло сейчас холодное величественное торжество. За весь долгий период своего существования далеко не у каждого призрака бывает такой миг, когда к тебе приковано внимание абсолютно всех сограждан: и значимых, и не значимых. Волны возвышенных мыслей беспрепятственно пронизывали пространство и оседали в головах исполнителей, ушедших в глухую оборону у белых крепостей, собратьев по изыскательной деятельности, отложивших свои непрерывные исследования, воинов, плотным облаком окутавших бесконечный зал, правителей, представители совета которых внимательно следили за выступлениями любого, посмевшего заявить о себе, разведчиков, затаившихся и здесь, среди воинов, и за тысячью границ от этих мест. Все до единого черные призраки внимали словам КХ. Уже ради почтительного внимания стоило появиться в запутанных мрачных лабиринтах Темного мира, где когда-то неизвестный широким массам лингвист штудировал в библиотеках никому не нужные языки. Теперь он стоял на вершине и разве что не поплевывал вниз от презрения к тем, кого ветренная фортуна никогда не вознесет над сильными мира сего.
Первый шаг был сделан, причем довольно удачно. Мир белых призраков неизбежно превращался в протекторат. Теперь требовалось покорить мир людей, чтобы замкнуть черный треугольник, укрепив свою славу навсегда. И тогда в бесконечно далеком от сюда замке Черного Короля на стене великих свершений появится и его скромное имя. Нет, отчего же скромное? Пусть простое и короткое, зато сколько силы и могущества, сколько неукротимой энергии скрывают два его звука.
Все вышеприведенное за долю секунды промелькнуло и укрепилось в сознании нового вершителя миллионов судеб. Нет, КХ не собирался скрываться обратно вниз, в туманную безвестность и неперспективность. Нет, он даже не собирался вцепиться изо всех сил в площадку величия, на которой он теперь мягко покоился, и держаться на достигнутом. Он собирался сделать второй шаг, возносящий его наверх по взмывающей к славе гигантской лестнице. Но его собственные резервы иссякли. Безмолвные толпы исполнителей, которых всякий мог гонять налево и направо, уже были задействованы. Требовались более влиятельные и разумные силы. Теперь все зависело от торжественной речи, направленной на поиски союзников и привлечения на свою сторону кого бы то ни было. КХ должен доказать, что он и только он способен повести их по дороге к процветающему миру будущего. Его энергия находилась на опасном пределе, но не его способности. В них КХ не сомневался. Привыкший действовать по плану, он и сейчас разложил все идеи по пунктам, каждый из которых подводил слушателей к мыслям о правильно выбранной стратегии. Изучивший миллионы трудов, КХ знал, что сумеет завладеть умами аудитории. Сумеет, иначе вообще не стоило браться за дело.
Вы, наверное, решили, что черным призракам уже надоело упорное ожидание? Нет, и эти размышления заняли у КХ не больше мгновения. Угрожающе увеличив размеры своих горящих глаз, КХ раскрыл рот и сверкнул острыми клыками. Еще оставалась последняя возможность для того, чтобы ухнуть вниз и заниматься обыденными обязанностями, не начинать задуманное, раствориться. Но КХ никогда и не подумал бы ей воспользоваться.
— Слава Черному Королю! — прозвучали его первые слова (и с ними нельзя было не согласиться). — Слава делам его и свершениям. Слава и тем, кто шел с ним в его войске. Слава идущим теперь его дорогой. Слава великим, кто ведет нас путем Черного Короля, путем многотрудным и не всегда благодарным. Но засияют имена тех, кто указывает путь миру черных призраков к величию и процветанию.
В этот судьбоносный час нет рядом нашего верховного правителя, но с нами слава его и законы, коим должны мы подчиняться немедленно и беспрекословно. О чем же гласят они в этот день? Не от том ли, что тесен стал для нас мир, скучна жизнь, мелки деяния. Не о том ли, что свернули в сторону наши ноги, а глаза, утеряв цель, бессмысленно буравят туманную мглу? Не о том ли, что наступило время, когда сможем к бесконечному списку великих свершений добавить еще одну, очередную победу, возвеличивающую и мир наш, и наших мудрых правителей.
Но что за победа? Что за великое свершение? На ваш вопрос есть мой ответ.
Ответ этот — черный треугольник. И снова звучит из ваших уст: Как? Какие миры выбрать? А не сорвется ли наша затея?
Сорвется! Непременно сорвется! Но лишь в том случае, если мы не объединим наши ряды и не ударим разом. А чтобы ободрить вас добавлю: нам остался всего-навсего последний, заключительный штурм. Две грани треугольника уже проложены мной. Две черные дуги ведут из нашего мира к людям и белым призракам. Существует и третья грань, соединяющая два чужих пока для нас мира.
Так давайте же общими усилиями перекрасим эту грань в наш цвет. И тогда во славу Черного Короля черный треугольник расширит границы, подарит нам новые возможности, вознесет к невиданному доселе могуществу, превратит скучную жизнь в наполненную событиями, действиями и непредсказуемыми приключениями.
КХ судорожно вобрал в себя массу воздуха и остановился. Такими словами вполне можно завершить свое выступление. Но тысячи глаз, устремленных на него, тысячи существ, настроенных на его волну, наполняли КХ такой энергией, что он чуть не взрывался от распиравших изнутри сил. Хотелось говорить и говорить, властвуя над слушателями и их умами. Кто знает, может уже никогда не повторится эта минута. КХ мечтал продлить блаженство до максимально возможного предела.