Лаура немного смутилась, хотя междоусобные стычки и разрушение замка было совершенно заурядным происшествием. Но одно дело обсуждать разрушение какого-нибудь поместья где-то в окрестностях твоего родного города, поместья, название которого тебе ничего не говорит и совсем другое – если один из хозяев замка здесь и вспоминает о гибели семьи. И больше не улыбается… Чтобы как-то отвлечь Кари от мрачных мыслей, Лаура указала на одно из старинных зданий:
– Вот, Кари, погляди. Правда, чудесно? И эти статуи… Этот дом строили эльфы, должно быть, такой красивый.
Кари посмотрел на указанный дом, приложив ладонь козырьком ко лбу. К удивлению Лауры, он в самом деле внимательно изучил здание, прежде чем ответить:
– Нет, это не эльфы. Но дом старинный. Я думаю, что зодчий, который его возводил, в самом деле видел эльфийские постройки и в своей работе пытался подражать им. Я слышал, что так было принято во времена Фаларика Великого. Ну, когда разрушали Белые Башни…
***
– Кари, а откуда ты знаешь, что это не эльфы строили?
– Ну… Знаю. Вижу. Грубовато сделано. Вон, видишь, какая кладка? Там, под самой крышей? У эльфов не так.
– Да? А мне всегда нравилось… И статуи… Ведь это эльфы? Вот тот юноша в плаще с дудочкой?
– Статуи, – снова улыбнулся Кари, – как раз, скорее всего, эльфьи. Должно быть, их переставили сюда с какого-нибудь разрушенного здания. А юноша – да, конечно, это изображение эльфа. Э, я ведь так и не рассказал о себе.
– Но если тебе грустно вспоминать…
– Что было – то было, назад не воротишь, – рассудительно заметил Кари, – а от того, что я не буду говорить о грустном, ничего не изменится, я ведь все равно никогда не забуду… Никогда. Не забуду.
В этот миг Лауре стало немного страшно – ее новый приятель все так же безмятежно улыбался, но что-то в выражении его глаз появилось такое… Он сказал: «никогда не забуду» – и Лаура, пожалуй, даже пожалела неведомых ей дворян, разрушивших Гевед. В глазах Кари, в тоне, которым он произнес последние слова, словно читался приговор им. Но это длилось не более минуты, а затем улыбка его вновь стала прежней.
– …Так вот, – продолжил Кари, – я уже сказал, что меня с детства прозвали Счастливчиком. Мне постоянно везет. Судьбы всегда складывается так, что мне достаются призы, о которых я, вроде бы, и мечтать не мог. Я был третьим сыном в семье и ни при каком раскладе не должен был получить право на Гевед. Но мой отец и оба брата пали в схватке, а я выжил… И вот я – повелитель Геведа, владелец замка, которого в самом-то деле не существует… Руины… Такова уж моя удача… Знаешь, я никому прежде не говорил об этом – я мечтал о правах на владение нашим замком и втайне завидовал Эргерту… Эргерт – мой старший брат… Покойный… Мое везение всегда складывается таким образом, что я получаю то, о чем мечтал… И всегда цена, которую я плачу, такова, что… Что я жалею о том, мечта исполнилась. Но ничего не могу поделать – я Счастливчик…
Лаура молча слушала эту горькую исповедь, не решаясь произнести ни слова. Ее собственная судьба, весь ее небольшой житейский опыт не шли ни в какое сравнение с этой историей, достойной быть сюжетом романа или баллады. В ее-то жизни все было так обычно, так обыденно… Наконец она решилась задать вопрос, чтобы сменить тему:
– А здесь, в столице, ты какими судьбами? И без денег? Ой, я не должна была…
– Пустяки… А в столице… О… Меня наняли для выполнения одной опасной миссии… То есть дворян не нанимают, это звучало как просьба… А на деле – меня подрядили выполнить кое-какую работенку.
Кари снова улыбался как прежде:
– Да… Именно так: подрядили выполнить кое-какую работенку. Работа опасная, но и награда обещана немалая… Что ж… Я – Счастливчик! Я справлюсь с этим делом, хотя мне снова придется заплатить большую цену. Ничего, я готов. Видишь ли, теперь я уже знаю, что представляет собой мое везение – и я готов. Меня больше ничто не смутит, я готов платить… Но все это начнется завтра… Завтра в Ванетинию приедет доверенный человек моего нанимателя… А может и сам он пожалует… Если осмелится… Но это будет только завтра – а сегодня я свободен… А ты? Ты, Лаура, расскажешь мне о своей жизни? Откуда ты? Ты говорила, что живешь здесь только четыре месяца.
– Да, почти четыре, если уж совсем точно. Я из Сантлака.
– Из Сантлака? Дикий край, говорят… Ой, прости…
– Ничего, – Лаура улыбнулась, радуясь, что ее спутника, кажется, покинули мрачные мысли. Сантлак – дикий край, все так говорят, я знаю. Но это говорят о континентальном Сантлаке, там вечные стычки и междоусобицы… А я с западного побережья. Я родом из вольного города!