Сейчас корабль находился в гигантской шахте. Железобетонный колпак был убран, и на все безвоздушное пространство шахты распространялась обычная гравитация Юпитера-9.
Весь персонал Проекта, около тысячи человек, собрались в этом амфитеатре. Лакки впервые видел столько людей в скафандрах одновременно. Все были, ввиду экстраординарности события, заметно возбуждены, что проявлялось в грубых развлечениях, возможных при низкой гравитации. А Лакки думал о том, что вот в одном из этих скафандров - вовсе не человек. Но как его обнаружить?
Донахью выступил с короткой речью о преданности и самоотверженности, в то время как Лакки задумчиво взирал на Юпитер, а вернее, на небольшой объект рядом с ним. Это была еле заметная, светящаяся полоска, изогнутая, как ноготь, и если бы тут был хоть какой-нибудь воздух, а не безвоздушная пустота Девятого, изгиб этот виделся бы бесформенным пятнышком света.
Лакки знал, что крошечный полумесяц - это Ганимед, Юпитер-3, самый крупный из спутников Юпитера и достойная луна на небосклоне гигантской планеты. Известно ему было и то, что Ганимед скоро станет центром Солнечной системы, а произойдет это по завершении работ над аграв-флотилией.
Наконец Директор Донахью хриплым от избытка чувств голосом благословил корабль, и почтенная публика небольшими, по 5-6 человек, партиями исчезла в недрах Юпитера-9. Остались лишь те, кто должен лететь. Один за другим они поднимались на эскалаторе к входному люку корабля, и первым плыл Донахью.
Лакки с Бигменом взошли на борт "Великой Адрастеи" после всех. Глава Проекта даже не обернулся.
- Лакки, ты заметил, что Рэд Саммерс тоже тут? - взволнованно прошептал Бигмен.
- Знаю.
- Это тот самый миляга, который пытался убить тебя!
- Да, Бигмен, да.
И вот корабль, содрогнувшись, медленно пополз вверх. Гравитация Юпитера-9 составляла лишь 1/18 гравитации Земли, и хотя вес корабля измерялся сотнями тонн - не это было причиной такой медлительности. Если бы даже гравитация отсутствовала, корабль по-прежнему сохранял бы полный объем вещества с соответствующей этому объему инерцией, и привести все это вещество в движение или, если оно сдвинулось с места, - остановить, было бы не менее трудно.
Неохотно, однако все быстрее и быстрее, шахта уходила вниз, и вскоре Девятый сжался в шероховатый серый булыжник, звезды припудрили небо, а Юпитер стал казаться мраморным шариком.
Джеймс Пэннер, подойдя к ним, по-свойски положил руку на плечо сначала Бигмена, потом - Лакки.
- Не угодно ли джентльменам отобедать со мной? Ведь в обзорном отсеке сидеть пока что скучновато. - Его большой рот растянулся в улыбке, от которой мышцы толстой шеи вздулись.
- Благодарю! - в тон ему ответил Лакки. - Очень мило с вашей стороны - пригласить нас!
- Видите ли, Донахью явно не собирается этого делать, да и остальные смотрят на вас косо... Мне не хочется, чтобы вы чувствовали себя неуютно. Тем более, что путешествие будет довольно продолжительным.
- А вы, доктор Пэннер, не злитесь на меня? - довольно сухо полюбопытствовал Лакки.
- О нет! Ведь - помните? - я уже прошел вашу проверку!
Каюта Пэннера едва вместила троих. Как и все жилые помещения на аграв-корабле, она была более чем миниатюрна Пэннер вскрыл три банки чего-то концентрированного и неизбежного на всех космических кораблях. Для Лакки и Бигмена обстановка была почти домашней: запах разогреваемой пищи, стены, давящие на тебя, за которыми - безграничная пустота космоса и гул гиператомных двигателей, преобразующих энергию поля в направленное давление, а также питающих внутренности корабля. Гул этот нетрудно было представить как воплощение древнего понятия "музыки сфер".
- Теперь, - просипел Пэннер, - нам уже не свалиться обратно.
- То есть, мы свалимся на Юпитер? - уточнил Лакки.
- Да, хорошенькое такое падение с высоты пятнадцать миллионов миль. Как только мы наберем приличную скорость (чтоб уж падать так падать), перейдем на аграв-режим.
Пэннер вытащил из кармана часы, легко сжал их, и на циферблате вспыхнули цифры, очерченные вспышками красной дуги.
- Уже так скоро?
- Да, не заждемся. Пэннер положил часы перед собой. Некоторое время ели молча, затем инженер вновь взял часы в руку - Остается меньше минуты. Все произойдет автоматически. - Хотя он старался выглядеть невозмутимым, рука слегка дрожала. - Внимание!
И наступила тишина. Полная. Исчез шум двигателей. Вся необходимая энергия поступала теперь от гравитационного поля Юпитера.
- Эй, на носу! - крикнул Пэннер. - Потрясающе! - Он отложил часы в сторону и теперь на его широком, некрасивом лице была не только сдержанная улыбка; на нем еще можно было прочитать гордое: "Вот сейчас мы действительно на аграв-корабле!"
Лакки тоже улыбнулся.
- Мои поздравления! Я рад, что нахожусь на борту в такой момент!
- Еще бы! Вы, надо сказать, здорово потрудились для этого! Бедный Донахью!
- Извините, что мне пришлось так сурово обойтись с ним, но иного выхода не было. - Лакки стал серьезным. - Я во что бы то ни стало должен был попасть сюда.
Пэннер очень внимательно посмотрел на него.
- Должны были?
- Именно - должен был. Потому что, вне всяких сомнений, шпион находится здесь - на корабле.
10. В СЕРДЦЕ КОРАБЛЯ
Пэннер удивленно уставился на Лакки.
- Почему?
- Сирианцам наверняка не терпится узнать, как ведет себя корабль в космосе. И если их метод шпионажа до сих пор ни разу не дал осечки, то отчего бы не продолжить его здесь?
- Что вы такое говорите! Ведь тогда получается, что робот - это один из тех четырнадцати, которые находятся на борту "Адрастеи"!
- Именно это я и подразумеваю.
- Но все люди отобраны задолго до полета!
- Сирианцы знали все о Проекте, не исключая, конечно, и критериев отбора. И своего робота они могли подогнать под эти критерии.
- Что делает им честь, - рассеянно пробормотал Пэннер.
- Это лишь предположение, - продолжал Лакки. - Есть вариант.
- Какой?
- Робот летит "зайцем".
- Сомнительно. - Пэннер медленно покрутил головой.
- Но не исключено. Он, к примеру, мог попасть сюда, воспользовавшись суматохой, которая предшествовала торжественной речи. Я глядел в оба, но куда там... По-моему, в машинном отделении уйма укромных местечек.