Тем не менее корабль сманеврировал идеально!
Включились аграв-двигатели, и тишина, к которой за минувшие недели все привыкли, была нарушена переполнившим корабль гулом гиператомных реакторов. "Великая Адрастея", изменив траекторию, устроилась на околоспутниковой орбите, менее чем в десяти тысячах миль от шара Ио, заполняющего теперь собой все небо.
Скорость корабля падала с каждым кругом; похожие на крылья летучей мыши аграв-стабилизаторы втянулись внутрь: при входе в атмосферу их могло разнести в клочья.
Послышался пронзительный свист, порождаемый трением о верхние слои атмосферы. Боковые реактивные двигатели развернули корабль хвостом к Ио, а гиператомные - смягчили посадку. После недолгой вибрации "Адрастея" неподвижно замерла на поверхности спутника.
На борту творилось что-то невообразимое! Даже Лакки с Бигменом досталось несколько тумаков от людей, которые на протяжении всего полета избегали их.
Часом позже в темноту Ио один за другим, ведомые Главой Проекта Донахью, ступили шестнадцать облаченных в скафандры людей. Или, по Лакки, - пятнадцать. Пятнадцать человек и робот.
12. НЕБО И СНЕГ ИО
Все как один запрокинули головы и уставились на Юпитер. Гигант внушал почтение и заставлял людей быть крайне сдержанными. Во всяком случае болтовня смолкла - Юпитер был выше разговоров. Исполинский шар занимал как минимум восьмую часть небосвода, и если бы не ночная тень, отнявшая у него целую треть, - был бы эдак в две тысячи Лун.
Зоны и пояса, пересекающие планету, были видны удивительно отчетливо: как будто разноцветные ленты - розовые, зеленые, фиолетовые, синие разбросало по поверхности страшным ураганом. Разреженная атмосфера Ио не скрадывала ни одной детали.
Снова появилось Большое Красное Пятно, похожее на лениво кружащуюся лужу бензина.
Стояли они долго, и за все это время Юпитер не изменил своего положения - он продолжал висеть огромным полукругом над горизонтом западной части неба: Ио всегда была обращена к планете одной своей стороной, на другой Юпитер никогда не всходил и не садился.
- Неплохое местечко для телескопа, - пробормотал Бигмен на частоте Лакки.
- Скоро здесь будет и телескоп, и многое другое.
- Бедняга Норрич, - сокрушенно вздохнул Бигмен, - он ведь не видит всего этого!
- Да-да. Смотри, и Матт с ним!
- Ага. Сдуреть можно, ну и хлопот у них с этим Норричем. Взять хотя бы скафандр для пса - уже специальный заказ... Пока ты наблюдал за посадкой, я смотрел, как его одевали. Целое дело! Нужно было еще убедиться, слышит ли он в своем скафандре команды.... Но, как видишь, все в порядке.
Лакки кивнул и, повинуясь внутреннему импульсу, направился к Норричу. Он довольно уверенно чувствовал себя в здешних условиях, впрямь как на Луне, и, сделав несколько широких шагов, достиг цели.
- Норрич! - Лакки переключился на частоту инженера.
- Кто это? - Слепые глаза Норрича беспомощно смотрели вокруг.
- Это я, Лакки Старр. - Стоя напротив, Лакки разглядывал возбужденное лицо Норрича. - Вы, по-моему, счастливы находиться здесь?
- Счастлив? Можно сказать и так. Скажите, а как вам Юпитер? Очень красив?
- Да. Хотите, я вам его опишу?
- Спасибо, в этом нет необходимости. Я видел его в телескоп, когда... когда видел. Это до сих пор сохранилось в памяти, поверьте. Не знаю, поймете ли вы то, что я сейчас скажу... Мы из тех немногих, которым выпало счастье первыми ступить на еще нехоженую поверхность. Осознаете ли вы, что мы как бы переходим в особую группу людей?
Его рука потянулась вниз, чтобы погладить Матта, но наткнулась на жесткий шлем. Сквозь изогнутую лицевую пластину были видны высунутый язык и беспокойные глаза пса, взволнованного, должно быть, непривычной обстановкой и тем, что голос хозяина звучит совсем непривычно.
- Бедный мой Матт! Эта низкая гравитация совершенно сбивает тебя с толку! Придется держать тебя на поводке. - Поговорив с собакой, Норрич продолжал: - Вдумайтесь! Триллионы людей в Галактике, и лишь единицам посчастливилось быть первыми! Мы почти всех их знаем! Яновски и Стерлинг Луна, Чинг - Марс, Лабелл и Смит - Венера... Прибавим к ним впервые побывавших на астероидах и за пределами Солнечной системы. Все равно, их очень, очень мало! И мы теперь среди них. И я, я - тоже! - Он так широко раскинул руки, будто собирался обнять весь спутник. - И этим я обязан Саммерсу. Когда он предложил новый способ изготовления контактного наконечника - важнейшей детали наклонного ротора, что позволило сэкономить два миллиона долларов и один год времени - его включили в состав экипажа. Вы знаете, что он сказал на это? "Норрич, - сказал он им, - заслужил такую награду в гораздо большей степени!" Они ответили: "Да-да! Но ведь он слепой!". А Саммерс напомнил им, отчего я слепой, и сказал, что без меня никуда не полетит. И нас взяли обоих. Я знаю, что вы недолюбливаете Саммерса, но когда я думаю о нем, то сразу вспоминаю эту историю...
В шлемофонах вдруг раздался зычный голос Донахью:
- За работу, друзья! Юпитер никуда от вас не убежит. Еще налюбуетесь.
За несколько часов корабль был разгружен, оборудование установлено, тенты натянуты, приготовлены временные герметические камеры с кислородом.
Даже занятые работой, люди то и дело поглядывали на незнакомое небо, там уже красовались три спутника.
Ближе всех - Европа, небольшим полу месяцем зависшая над восточным горизонтом. Половинка Ганимеда находилась почти в зените, а Каллисто расположилась совсем рядом с Юпитером, так же, как он - без одной своей трети. Но все три спутника не давали и четверти света полной Луны и "совершенно терялись в присутствии патрона", как выразился Бигмен.
Лакки посмотрел на своего маленького друга.
- Ты думаешь, здесь нет ничего, что могло бы превзойти Юпитер?
- Исключено! - отрезал Бигмен.
- Что ж, тогда подождем...