Бетси ненадолго умолкла, чтобы переждать хихиканье Кэтрин. Миссис Харт уже достаточно знала эту девушку и не сомневалась – в своем воображении Кэти уже пытается воссоздать «вислоухого карпа», чтобы затем перенести этот образ в альбом для рисования. Вернее, в один из них, тот, что она почти никому не показывала. За исключением самой Бет и еще одной старой дамы.
– Так вот, миссис Тармонт пусть и не приобрела подходящих манер, но подарила мужу двоих сыновей. Только, как она их ни воспитывала, старший вырос никуда не годным человеком. – Тут Бетси прерывисто вздохнула, и настала очередь Кэтрин смотреть на нее с пониманием – отец Бет довел семью до нищеты неумеренным пьянством. – Старший из отпрысков Тармонтов, я не помню, как его звали, при первом же удобном случае сбега́л в Лондон или другие места, где можно было найти подходящую компанию для азартных игр, пьянства и разврата. Мягкосердечный отец давал ему деньги тайком от суровой матери, и это попустительство сгубило молодого джентльмена. Когда его долги превысили мыслимые размеры, а он осмелился появиться в родном доме под руку с какой-то нечестивой девицей, называвшей себя его женой, миссис Тармонт, до этого не раз угрожавшая лишить сына наследства, исполнила свою угрозу. Ее отец, или дядя, или кто-то еще из родственников сумел так устроить ее брак, что она могла распоряжаться своим приданым, как ей заблагорассудится. А у мистера Тармонта, считай, и не было собственных средств.
Кэтрин попыталась представить себе эту решительную даму. Должно быть, миссис Тармонт походила на ее собственную матушку, но была в десять раз деспотичнее, если только такое можно вообразить.
Бетси с сожалением посмотрела на крошечные липкие пятна, оставленные на натертом до блеска полу последними каплями оранжада, и продолжила:
– Ее сын опомнился, когда понял, что родители больше не намерены давать ему деньги – отец не имел такой возможности, а мать – желания. Его мольбы могли бы разжалобить мистера Тармонта, но не его жену. Тогда он перешел от просьб к угрозам, и это было его главной ошибкой. Миссис Тармонт приказала слугам собрать гардероб сына и выставить на дорогу у выезда с подъездной аллеи. И никогда больше не пускать никчемного отпрыска в их дом. Видит бог, он это заслужил!
– И все же это было жестоко с ее стороны, – пробормотала Кэти, порадовавшаяся, что у нее, при почти столь же суровой матушке, есть любящий и заботливый отец, к тому же несклонный во всем потакать жене.
– Как бы там ни было, этот Тармонт исчез, и много лет о нем никто ничего не слышал в наших краях. Его брат в то время учился в университете и по возвращении недоумевал, что такое произошло между братом и их матерью. На этого сына теперь возлагались все надежды миссис Тармонт, и он их вполне оправдал: занимался делами поместья, когда его отец начал медленно угасать от какой-то опухоли, женился на достойной, хоть и не особенно красивой, девушке и никогда не спорил с матерью. У младшего Тармонта родились две девочки, но греться в лучах родительской любви и заботы им пришлось недолго. После того как окончился траур по умершему отцу, молодой Тармонт отправился с женой путешествовать на континент, чтобы развеять печаль – он был близок с отцом, хотя и появился на свет, когда Тармонты уже много лет думали, что им придется удовольствоваться единственным наследником. Из этого путешествия супруги уже не вернулись. Какая-то лихорадка или эпидемия унесла их жизни всего за три дня.
Кэтрин сочувственно вздохнула. Бедняжки мисс Тармонт, судя по тому, что говорила Бетси об их бабушке, детство девочек отнюдь не было радужным. Лишиться родителей в столь раннем возрасте и остаться на попечении деспотичной старухи – можно ли вообразить большие несчастья? Конечно, Кэти знала, что можно. Она не пробыла в Кромберри и года, а уже успела повидать немало горестей, обрушенных жестоким роком на семьи ее новых знакомых и друзей. Ее единственная подруга, радовавшая Кэтрин своей жизнерадостностью, была жестоко убита, а ее семья, вдобавок к своей печали, еще сильнее должна была согнуться под тяжестью настигшего их позора и отчуждения со стороны еще недавно близких людей, соседей и родственников.
Да мало ли какие страдания и беды повидали старые узкие улочки Кромберри! И все же в этот момент Кэти сильнее всего жалела бедных мисс Тармонт, с которыми даже не была знакома. Но Бетси еще не закончила свой рассказ, и по блеску в ее темных глазах Кэтрин догадалась, что главная часть истории впереди.
– Младшей мисс Тармонт было семь или восемь лет, а старшей не меньше пятнадцати, когда их бабушка умерла. Об этом жестоком убийстве долго говорили в Кромберри, повсюду слышны были эти леденящие душу разговоры, от которых ни одна сплетница не могла отказаться, как бы ни пугали ее подробности, разнесенные по всему городку напуганной прислугой. Я хорошо помню эту шумиху, это ведь было всего пять лет назад!